Доминик: Спасибо, мама.

Мать: Я всегда знала: ты просто молодчина Я всегда знала, что когда-нибудь буду тобой гордиться.

Доминик: Правда?

Отстранившись от матери, он заглянул ей в глаза.

Доминик: Тогда почему ты мне никогда этого не говорила, когда я был маленьким? Когда я действительно в этом нуждался.

Мать, отвернувшись, уставилась на раковину.

Мать: Тебе не понять, Доминик. Ты не знаешь, сколько раз мне хотелось что-нибудь сказать, но...

Доминик: Но он не давал, верно? Господи, мама, неркели ты до такой степени его боялась? Как ты могла спокойно стоять и смотреть, как он ломает жизнь твоему единственному сыну?

Мать: Не надо так говорить, Доминик. Я за тебя молилась, Доминик... Целыми ночами молилась, чтобы ты стал сильнее меня, чтобы ты дал ему отпор. Я делала все, что могла, Доминик...

Доминик: Мама, одних молитв мне было недостаточно... ну да ладно. Я понимаю. Извини, что я на тебя так ополчился.

Раздался скрежет ключа — должно быть, кто-то пытался попасть им в скважину. Громко, зловеще щелкнул замок. Дверь медленно распахнулась, и в проеме возникла привалившаяся к косяку фигура отца Доминика. Очевидно, он был пьян. Джозеф Кейзен ввалился в гостиную, не обращая внимания на жену и сына. Плюхнувшись в свое любимое кресло, он уставился куда-то в пространство.

Доминик: Где ты был?

Отец уставился на него со злостью, которую не смягчала даже осоловелостъ взгляда.

Отец: А тебя это е...?

Доминик: Да. Ты мой отец. Сыновья за своих отцов обычно беспокоятся... или это тебе в новинку?

Отец (закашлявшись): Ты мне это, не мудри! Ща токо встану, как врежу — косточек не соберешь!

Доминик (с печальной улыбкой): Ты знаешь какие-нибудь другие способы общения с людьми? Или все «врежу» да «врежу»?

Отец (хихикая): Да что с тобой говорить! Ишь, учеными словами выражаешься... Хоть раз попробуй быть мужчиной!

Доминик: Папа, я так хотел, чтобы сегодня ты был в зале. И ты знал, что я хочу тебя там видеть — знал ведь?

Отец посмотрел на Доминика, и злоба в его глазах чуть-чуть рассеялась. Глядя себе под ноги, Джозеф Кейзен тихо проговорил.

 Отец: Д-да... Я знал.

Доминик: Так почему же ты не пришел? Неужели это так уж приятно — заползти в одну из тех помоек, что ты зовешь барами, и нажраться, как свинья? Ты, что, думал, что если напьешься, все это исчезнет? Что ты...

Отец: Заткнись! Заткнись, а то врежу!

Отец Доминика прикрыл уши руками, чтобы не слышать обидных слов.

Доминик: Нет уж. По-моему, ты больше никому не врежешь. Никогда.

Отец: Ишь как расхрабрился! Чудак на букву «М»!

Доминик: Ты со мной о храбрости не заговаривай. Почему ты сегодня не пришел на спектакль? На мой спектакль! Спектакль, в котором играет твой сын!

Отец: Ты это куда клонишь, а?

Доминик: Чего ты испугался, папа? Что тебя увидят твои дружки? Что они скажут: «Джо пошел на лидеров смотреть»?

Отец: Ха! Гля, сам признался!

Мать Доминика встала между мужчинами.

Мать: О господи, поглядели бы вы на себя! Столько злобы... столько ненависти. Перестаньте, ради всего святого!..

Доминик: Ненависти? Нет, мама, ты не права. Любви особой я к нему не питаю, верно... но ненависть? Разница есть.

Отец (глядя на сына): Да что ты понимаешь, сопляк?

Доминик: По-моему, в этом-то и состоит суть проблемы: любовь в нашем доме в дефиците. Ни капли любви. Ни капли тепла... ни капли любви.

Отец: Тьфу! Я тебе расскажу про любовь! Тридцать пять лет на твою мать работаю. Как папа Карло! Но зато она дома царствует и не ходит на работу, как у других мужей жены! Усек, паршивец?

Произнося каждое из этих слов, отец конвульсивно трясся. На опухшем багровом лице выступил пот.

Доминик: Папа, любовь проявляется не только в этом Например, наши с тобой отношения... Когда я был маленьким, ты хоть раз подсаживался со мной поиграть? Рассказал мне хоть одну сказку? Пробовал меня рассмешить? А на рыбалку мы с тобой ходили? А змея запускали? Хоть разочек?

Отец: Мужчина должен работать!

Доминик: Ты, значит, до такой степени любил свою работу?

Отец: Ты это куды клонишь?

Доминик: Ты работу любил больше, чем меня?

Отец (растерянно, со злостью): Ты это... попусту не бзди!

Доминик: Слово «бздеть» здесь неуместно. Послушай, когда я был маленький, то много времени проводил один. Ведь братьев и сестер у меня не было. Иногда я нуждался в ком-то, кто направлял бы меня, учил.

Отец: Я вас бросил? Нет! Я в жизни не пришел домой позже восьми... у матери спроси! Я всегда был дома, каждый вечер!