— В общем-то, ничего особенного, обнять лишний раз, не дергаться, если прикасаюсь я и смотреть на меня с обожанием и восторгом, — расслабился Райн, уловив мое предварительное согласие.

— Всего лишь? Сущая ерунда! Пожалуй, объятия я еще смогу вынести, но вот обожания и восторга обещать не могу, — сыронизировала я.

— А ты постарайся, любимая, — в ответ пошутил Райн, и в его голосе проскользнули низкие бархатистые нотки, на которые моментально отозвался горячей волной низ моего живота. Ммм…

Господи! Да мне даже притворяться не надо, и слепой увидит, что я таю, как крупинка сахара на языке, от одних только слов, сказанных этими насмешливыми губами, чего уж тут говорить о прикосновениях рук, которые заставляют взлетать.

— Уж я постараюсь, — чуть хрипло выдавила из себя и заметила изучающий взгляд льдистых глаз. Пытается понять мое отношение к предстоящему?

— Я на тебя очень надеюсь, в тебе же пропадает великая актриса, — и вновь такой прииистальный, дооолгий, манящий нырнуть прямо туда в глубину этих прозрачных омутов. Помотала головой, отгоняя наваждение, возвращая хотя бы относительную ясность ума.

Это на что он сейчас намекать изволит? Он подозревает, что я с ним притворяюсь? Что мой отказ тогда в коридоре, это просто игра? Или что тогда в пещере я только изображала страсть? Столько вопросов и ни одного путного варианта ответа.

— Сделаю все, что в моих силах, дорогой, — гаденько улыбнулась я учителю. Ты же сказал, что я актриса, так надо оправдывать это гордое звание.

— Да! И спать нам тоже придется в одной постели, чтобы не вызывать подозрений, но ведь в этом нет ничего ужасного, правда, Ася? Мы же не чужие люди?

Гадский папа!!! Ааааа!!! Все, девочки, я пропала. Спеленайте меня на ночь, нет, спеленайте лучше его и под замок, чтобы я не доползла до него ночью случайно. На что я сейчас подписалась?

— Ты прав, нам не привыкать, Рай, — буркнула я себе под нос, сама не замечая, что называю его коротким именем. Зато мужчина это заметил, опалив меня жгучим всполохом вьюги.

Никто не решился продолжить разговор дальше. Мы двинулись в путь, не прерывая относительной тишины дороги, где слышался только бодрый перестук копыт арсов.

Ехать пришлось около часа. Мы по широкой дуге обогнули Мараву и подъехали к ней с западной стороны. Окраины столицы были довольно убогими: жалкие лачуги, жались друг к дружке, как маленькие сиротки, казалось, если хоть один домишко уберешь из этой слепки, рухнет целый квартал. Чумазая детвора на узких улочках, своры оголодавших псов, вполне земной наружности и жизнь, неторопливая, размеренная и не очень-то счастливая.

Постепенно кварталы бедняков сменялись улицами более зажиточных горожан, судя по отдаленному расположению от торговых точек и официальной власти, не совсем чистых перед законом. Дома становились выше, ухоженнее, а люди подозрительнее. Ни раз и не два я замечала цепкие взгляды, брошенные в нашу сторону. Как будто тебя уже взвесили вместе с арсом, просчитали свою выгоду и отмерили время жизни на этой территории. Никак не могла отделаться от ощущения брезгливости, которое посетило меня сразу при въезде в столицу. Словно я случайно дотронулась пальцем до огромного гнойника, на поверхности только немного сукровицы, а все остальное, больное и зловонное, спрятано глубоко внутри. Бе-еее!

Не знаю, чувствовал ли Райн мое смятение, но время от времени кидал на меня встревоженные взгляды. Не смотря на то, что мне уже через многое пришлось пройти, где-то глубоко внутри я все еще оставалась изнеженным комнатным цветочком, не привыкшим к такой правде жизни. И учитель это понимал как никто другой. Я чувствовала его незримую поддержку и знала, протяни я руку, ее примут и не дадут упасть.

Наконец, мы остановились около трехэтажного здания, внешне очень напоминающего дома, которые показывают в вестернах: на первом этаже салун, а выше комнаты для постояльцев. Даже двери были такие же распашные, видимо, чтобы выносить нетрезвых посетителей, что меня при иных обстоятельствах весьма бы позабавило, но не в тот момент. Я была натянута как тетива на луке, каждый мускул на лице, каждая мышца в теле. Казалось, тронь меня пальцем и выстрел неизбежен.

Меня стащили с Изи в буквальном смысле, ухватив за талию, сдернули вниз, весьма не бережно.

— Аська, что с тобой происходит? Ты мне совсем не нравишься. С таким вулканом я туда не пойду, — зашептал Райн, прижимаясь губами к моему уху. Со стороны это, наверно, больше напоминало милое чириканье влюбленных, если бы не мое ошарашенное лицо. Пора было брать себя в руки.

Повернула голову и носом прижалась к шее, наклонившегося мужчины, вдохнула терпкий запах горячего тела и замерла. Почувствовала, как меня обняли и прижали к себе. Напряжение постепенно начало отпускать.

— Ну, что? Начинаем работать на легенду? — лукавый голос и смешок мне в волосы.

— За нами наблюдают?

— Думаю да. Будем считать, что мы с тобой помирились после того, как ты меня приревновала к подавальщице в трактире, — порадовали меня версией происходящего. Вот ведь, глазастая зараза! Неужели заметил, как я на ту девчонку смотрела, которая так щедро раскладывала перед магом свои прелести на одном из постоялых дворов?

— А чего это я приревновала, а не ты меня, например, к хозяину трактира, а? — возмущенно зашипела я, переходя в нападение.