Старикашка не спешил. Он наслаждался.

— И чему я тебя учил столько лет? — приговаривал он, глядя, как голова бывшего ученика колотится о булыжники.

— Я же сказал — паршивый из тебя был учитель, — прохрипел Джинган, пытаясь разорвать незримые путы. — Майо меня давно бы убила…

— А я не тороплюсь, — сообщил Унгат. — Я обещал спустить с тебя шкуру — и намерен этим заняться прямо сейчас…

Он шагнул к извивающемуся Джингану, но тут его внимание снова привлек мешок.

— Что же там такое? Ты так его защищал, будто там лежит выкуп за твою жизнь…

Джинган рванулся изо всех сил, но Унгат повелительным взмахом руки пригвоздил его к земле. Затем он принялся развязывать мешок. Поскольку одним глазом он приглядывал за отчаянно сопротивляющимся Джинганом, а мешок был завязан на совесть, дело затянулось. Но вот веревки были сброшены, и наружу вывалился белый кокон с неподвижным телом внутри.

— Фу какая гадость! — Унгат тщательно вытер об одежду руки, касавшиеся липких нитей. — Кто там у тебя? Ребенок? Какие странные белые волосы… Чей он? Зачем он тебе?

— Не тронь… — просипел Джинган. — Не то будешь иметь дело с Майо!

— Майо велела тебе похитить ребенка в Глориане?!

Унгат присел на корточки над коконом. Он прикинул, стоит ли его вскрывать, и решил этого не делать. Перевозить его несомненно удобнее так. А торчащая сверху беловолосая макушка показалась ему весьма любопытной. Старому магу уже приходилось видеть такие волосы…

— Ну-ка, хватит валяться! Иди сюда, — он схватил Джингана за подбородок железной рукой. — Не-ет, смотри мне в глаза, гаденыш!

Джинган корчился, словно одержимый демонами, и царапал ногтями булыжники, пытаясь дотянуться до Унгата, но не мог. Он чувствовал себя так, будто его придавила к земле незримая каменная глыба. А тут еще Унгат словно бы вознамерился просверлить его насквозь ледяным взглядом. Сейчас он прочитает его мысли…

В этот миг Джинган вдруг ощутил присутствие чужой силы. Это было подобно мощному порыву холодного свежего ветра. Унгат резко повернулся и ослабил хватку. Тяжкая глыба разом полегчала. Джинган от души пнул бывшего учителя ногой в живот, перекатился в сторону, вскочил и обнаружил, что прямо перед ним посреди улицы стоит маг из Братства Света. Высокий полноватый блондин в голубом балахоне. Вид у мага был несколько заспанный, одежда в беспорядке, будто его подняли с постели. Собственно, так оно и было.

— Удачно получилось, — зевая, сообщил светлый маг. — Даже не понадобилось бегать по всему городу — вас заметно издалека. Два Алчущих передрались посреди Глориана! Потрясающая наглость!

Джинган настороженно слушал его, пытаясь прикинуть, чем вмешательство светлого может помочь ему лично. По всему выходило — ничем. Теперь у них с Унгатом не осталось никаких шансов. Каким бы ни был этот маг — могущественным или слабым, заспанным или полным сил, — но по его призыву сюда очень быстро явятся десятки таких же, как он. Глориан, столица империи, — это их город. Алчущим Силы здесь появляться запрещено под страхом смерти.

— Ты кто такой? — пролаял Унгат.

— Дунгал Лик Истины, — степенно ответил маг. — Мне сообщили, что свершилось похищение, и я поспешил на поиски, которые вы мне так любезно облегчили. Не хотите ли вернуть украденное, прежде чем вами займутся маги моего братства?

Унгат стиснул зубы и заворчал. Не надо было читать его мысли, чтобы догадаться, о чем он думает.

— Учитель… — едва слышно прошептал Джинган.

Унгат бросил на него быстрый взгляд.

Через миг они вместе нанесли сдвоенный удар силой. Именно так, как отрабатывали его в давние времена ученичества Джингана.

Светлый маг был готов к нападению. Он вскинул руки, и ударная волна багрового жара разбилась о стену холода. Улица исчезла в пламени взрыва. Грохот был слышен по всему городу. В переулке не осталось ни единого целого дома. Треск падающих стен смешался с криками людей. Посреди мостовой возникла глубокая яма.

На миг Джинган утратил зрение и слух. Но прежде, чем чувства вернулись к нему, он ощутил, что Унгата рядом больше нет. Старый хрыч пытался удрать!

«А я тогда что здесь делаю?» — подумал Джинган, призывая силу для перемещения, и в тот же миг ощутил, что снова связан — более крепко и безнадежно, чем Инги в коконе. Связан силой, во много раз превышавшей его собственную.

«Попался!» — подумал он в отчаянии, и это была его последняя свободная мысль. Невидимые нити, опутавшие его с головы до ног, проникали в сознание. Маг не мог шевельнуться, и его мысли тоже замирали. Оставалась лишь одна, вязкая и усыпляющая, — «покорность»…