Фамилия тренера прозвучала в комнате впервые. Это, видимо, её насторожило.

– Насколько мне показалось, - произнес Виктор Сергеевич, - он не чувствует себя посторонним в вашем доме.

– А вот это вас уже не касается, - сухо заметила хозяйка, зачем-то пересаживаясь с дивана на стул, оказавшись, таким образом, лицом к лицу с Агеевым. Их разделял только стол.
– Выдумываете Бог знает что!

– Так вы будете отвечать?

– Нет, - твердо произнесла Лариса.

Следователь стал оформлять протокол допроса, намеренно тянул время, пока не раздался звонок в дверь.

Это была Карапетян с участковым инспектором и понятыми.

Агеев приступил к обыску. Начал он с комнаты, где допрашивал Ларису.

Осматривая мебель, Агеев наткнулся в одном из шкафов на картонную коробку с массой баночек, пузырьков, флакончиков, наполненных химическими реактивами. На каждом сосуде была этикетка с названием.

– Сама составляю проявитель и закрепитель, - пояснила хозяйка.
– Для слайдов.

Действительно, в тумбочке под телевизором хранился проектор и ящичек со слайдами. В серванте лежал фотоаппарат.

Виктор Сергеевич изъял все склянки с реактивами.

Больше в этой комнате следователя ничего не заинтересовало. Так же как и в другой, поменьше, служившей супругам Лещенко спальней.

Зато на кухне Агеев обнаружил шприц с набором игл. Они находились в настенной аптечке. Тут же хранились и различные лекарства. Виктор Сергеевич поинтересовался, зачем Лариса держит дома шприц.

– Я же говорила, что у дочери астма... Бывают такие приступы... Не вызывать же по каждому случаю "Скорую помощь". Вот я и делаю уколы сама...

– Когда последний раз пользовались шприцем?
– спросил Агеев.

– Недели три назад, - ответила Лариса.

Виктор Сергеевич изъял шприц, иголки, а также все лекарства из аптечки.

Когда Агеев доставил в бюро судебных экспертиз ящик с реактивами, лекарства и шприц с иголками, изъятые у о Лещенко, и попросил произвести исследование как можно скорее, эксперт-химик только всплеснула руками:

– Да тут провозишься не меньше месяца!

Но пообещала ускорить дело. Инспектор угрозыска Карапетян тоже не сидела сложа руки.

– Не знаю, тот это кончик, который нам нужен, или нет, - сообщила она вскоре следователю.
– У Ларисы Лещенко одна из ближайших подруг работает на базе центральной аптеки. Некто Оксана Назаренко.

– Так-так!
– загорелся Агеев.
– На базе имеется в наличии цианистый калий?

– Есть. Понимаете, я беседовала с сестрой Оксаны. Приблизительно за неделю до поездки Льва Митрофановича в санаторий домой к Назаренко приходила Лариса и просила подругу что-то достать. Сестра, правда, не расслышала, что именно. Она сидела в другой комнате, смотрела телевизор...

– Но суть разговора уловила?

– Конечно. Говорит: Лариса все время повторяла, что очень нужно и никто ничего, мол, не узнает... Оксана на её просьбы отвечала, что это средство на особом учете и взять его с базы почти невозможно. И вообще, могут быть крупные неприятности...

– Я должен срочно допросить Оксану Назаренко, - заволновался Виктор Сергеевич.

– Срочно не получится, - вздохнула Кармия Тиграновна.

– Почему?
– удивился Агеев.

– Уехала в отпуск.

– Когда, куда?

– Неделю назад. С мужем. А вот куда... Понимаете, они заядлые туристы...

– Их маршрут можно установить в бюро по туризму, - сказал Виктор Сергеевич.

– Назаренко из племени вольных путешественников, - объяснила инспектор. Каждый год - новые места. Нынче они отправились в Грузию. Сначала в Тбилиси, а там уже должны были решить, куда дальше. В Гурию, Сване-тию или к морю... Причем пешком, на попутных машинах по системе автостопа... Останавливаются там, где захотят. Палатка, спальные мешки - с собой...

– Носит же людей по свету!
– сокрушенно произнес следователь.
– Неужели это то, что мы ищем?

– Трудно сказать, - ответила задумчиво Карапетян.
– И яд ли просила Лариса? Втягивать ближайшую подругу в опасную авантюру...
– инспектор покачала головой.
– Ведь та легко может сознаться...

– А вот это неправильно!
– горячо возразил Агеев.
– Взять с базы цианистый калий - штука очень серьезная. Соучастие в преступлении... Тут уж человек будет дрожать за свою шкуру и, естественно, отрицать, что передал преступнику яд. По-моему, так, а?