Карапетян успокоила заведующую: её интересует совершенно другое. С какой базы магазин получил горилку с перцем, которой торговали в прошлую пятницу. Второе - кто торговал в тот день.

Продавщица была тут же, в магазине. Ею оказалась молодая разбитная женщина по имени Ванда.

Пока заведующая рылась в накладных, Кармия Тиграновна допросила Ванду. Та называла Лещенко уважительно-ласково - Левушка.

– Живет через дорогу, всегда здороваемся. В прошлую пятницу он приходил. Хорошо помню. Перед самым перерывом. Поболтали с ним. Радовался, что едет к морю, в санаторий. Я ещё спросила: без жены? Он сказал, что один. А я ему правильно! Зачем ехать в Тулу с самоваром? На курорте девицами весь берег усыпан. Левушка смеется: мне лечиться надо, а не гулять. Я говорю: одно другому не мешает...

– Что он купил и сколько бутылок?
– спросила Карапетян.

– Спросил горилку с перцем. Я смотрю - кончилась горилка. Нам её давно завезли, уже всю продали. Говорю, возьми "Казачок". На разных травках настоянный... Тут Левушка показывает на витрину: вон горилка. Смотрю действительно, одна бутылка осталась. Ну я ему отпустила. Он поблагодарил и побежал. Сказал, на работу опаздывает... А после перерыва нам этой самой горилки с перцем целую машину подвезли... И, как назло, никто не брал... Смотрю, часов в пять заходит в магазин Левуш-кина благоверная и тоже просит бутылку горилки с перцем. Я отпустила. Еще она взяла две бутылки минералки...

После допроса продавщицы Кармия Тиграновна получила у завмага сведения, откуда им поставляли горилку с перцем.

– Ну вот видите, Захар Петрович, - торжествующе заключил следователь Агеев, ознакомив меня с сообщениями Карапетян, - есть и спортсмен. Я имею в виду тренера Ларисы.

– Кармия Тиграновна узнала его фамилию?

– Да. Некто Юрий Васильевич Лебедев. Сорок два года, женат... Можете себе представить, сколько ненависти к нему накопилось у Лещенко. Сознательно и подсознательно. Имеется также и комплекс самоубийства. На это намекал брат нашего Лещенко. Между прочим, врач.

– Словом, классический треугольник - он, она и третий... Ну а что на ликеро-водочном заводе, где производят горилку с перцем?

– Паника. Временно приостановили производство этого продукта, проверяют технологию. А также выясняют по своей линии, в какие магазины поступала для продажи партия горилки, из которой купил бутылку Лещенко. Предупредили торговые организации, чтобы те приостановили продажу горилки, а товар вернули на завод. Для проверки.

– У них есть какие-нибудь сигналы о случаях отравления?

– Нет. Я думаю, зря наша горячая разведчица так перепугала их.

– Лучше перестраховаться, - сказал я.
– Ведь версию о том, что яд попал в горилку на заводе, вц ещё окончательно не опровергли, так?

– В принципе - так. Но в свете запутанных отношений супругов Лещенко она отодвигается на дальний план. По-моему, разгадку надо искать в семье Льва Митрофановича.

– Возможно, вы правы, - сказал я.
– Вы не пытались установить, каким образом подмешали яд в горилку? Насколько нам известно, обе бутылки с горилкой, которые Лещенко выставил на пирушке в своей палате, были запечатаны.

– Я думал об этом, - ответил Агеев.
– Чтобы высыпать яд в содержимое бутылки, надо её открыть. А затем каким - то образом снова закупорить.

– Пробка, кажется, там не хлорвиниловая.

– Да, - кивнул Виктор Сергеевич.
– Добротная пробка. Да ещё сверху залита сургучом.

– Вот видите! Такую вынуть и снова засунуть в горлышко, не разрушив сургуча, невозможно. А Ватутина утверждает, что обе бутылки с горилкой были запечатаны и впервые открыты за столом в тринадцатой палате.

– Ватутина могла и не обратить особого внимания на целость сургуча.

– А вы ещё раз допросите её. И получше исследуйте пробки. Может, там двойной след от штопора или ещё какие отметины...
– Бутылку с такой пробкой можно открыть и без каких-либо приспособлений или инструментов... Например, кулаком по донышку. Пробка выходит целехонькая, и сургуч не крошится, а просто ломается по окружности горлышка. Если, конечно, делать все очень аккуратно.

– Ну, в общем, посмотрите, поэкспериментируйте, - посоветовал я Агееву.

Виктор Сергеевич последовал моему совету. Снова допросил Ватутину. Действительно, Ольга Семеновна не запомнила, как выглядели бутылки с горилкой на столе в тринадцатой палате, открывали их до этого или же нет. А вот насчет пробки...

– Как же это я сразу не догадался провести такое исследование! сокрушался Агеев, кладя на мой стол снимки, сделанные в лаборатории судебных экспертиз.

На них было изображено несколько срезов пробки из бутылки с отравленной горилкой в сильно увеличенном виде.