Не только античная словесность, но и вся мировая цивилизация является достоянием христианской Церкви, считает Григорий Богослов. Вместе с Оригеном и Григорием Нисским он убежден, что египетские сокровища, под которыми аллегорически понимается языческая ученость, не должны быть оставлены" "новым Израилем" " — христианами в руках" "египтян" " — язычников; христианам следует" "заимствовать" "их, т. е. ассимилировать, усвоить, сделать своими, при этом, разумеется, отвергнув идолопоклонство:

Заимствуй у египтян сосуды золотые и серебряные, с ними иди; запаси на путь чужие сокровища, лучше же сказать — свои собственные… А что? Неужели оставишь египтянам и сопротивным силам то, что они неправедно нажили и еще неправеднее расточают? Оно не им принадлежит; они силой похитили его у Сказавшего:"Мое серебро и Мое золото; [266] Я отдам его тому, кому захочу" ". Вчера оно принадлежало им, ибо так было попущено. А сегодня Владыка приносит и отдает его тебе, чтобы ты употребил его ко благу и во спасение. Приобретем себе друзей богатством неправедным, чтобы, когда обнищаем, мы могли возвратить это себе в день Суда. [267] Если ты Рахиль или Лия, душа патриаршая и великая, укради у своего отца и идолов, которых найдешь — не чтобы сохранить их, но чтобы уничтожить. [268]

Итак, языческая ученость не принадлежит язычникам: их мудрость — не их собственная, но Христа, Божественного Логоса, у Которого они похитили ее, а теперь должны вернуть христианам. Эта идея на христианской почве не нова: у писателей II-III вв., в частности у Климента Александрийского, была целая теория о том, что античная философия и мифология — ни что иное, как искаженное Писание Ветхого Завета, из которого эллины украли свои учения. [269]

Надо отметить, что в раннехристианской письменности достаточно часто говорилось о том, что человеческая цивилизация, искусство и культура имеют демоническое происхождение и появились в результате отпадения человека от райского блаженства: именно среди потомков Каина, который" "пошел от лица Господня" ", [270] появилось градостроительство, скотоводство, музыка и производство орудий труда. [271] В соответствии с этим взглядом Иоанн Златоуст говорил, что" "города, искусства, одежды и множество остальных нужд… принесла смерть вместе с собою" ". [272] А в Беседах Макария Египетского проводится мысль о том, что мудрецы, философы, писатели, поэты, художники, скульпторы, архитекторы и археологи были" "пленниками и рабами лукавой силы" "и творили под воздействием" "поселившегося внутри них змия" ", то есть диавола. [273]

Однако многие церковные писатели указывали и на положительные аспекты человеческой цивилизации и культуры, считая, что христианство, хотя и отмежевывается от язычества, может заимствовать из языческой культуры все полезное. Климент Александрийский, в частности, воспринимал цивилизацию и культуру как плод творчества человека под водительством Божественного Логоса. Все светские науки, по мнению Климента, имеют небесное происхождение:"Писание общим именем мудрости называет вообще все мирские науки и искусства, все, до чего ум человеческий мог дойти… (ибо) всякое искусство и всякое знание происходит от Бога" ". [274] Климент включает медицину, музыку, скульптуру, пение, искусство" "притираний" ", [275] резьбу по дереву, научные изыскания, поэзию, диалектику и философию в число искусств, имеющих небесное происхождение. [276]

Именно такой взгляд на цивилизацию и культуру был близок Григорию Богослову. Он считал, что ни одна нация, ни одна религия, ни одна философская школа не вправе присваивать себе монополию на культуру, науку и искусство, которые являются достоянием всего человечества. Для Григория подлинным творцом человеческой культуры является сам Бог; люди творческих профессий, созидающие мировую цивилизацию — лишь орудия в Его руках:

Как язык не принадлежит исключительно его изобретателям, но всем, кто пользуется им, так точно и искусство и всякое занятие, какое только можешь себе представить. И как в искусной музыкальной гармонии каждая струна издает различный звук, одна — высокий, другая — низкий, так и в этих (искусствах) Художник и Творец–Слово, хотя и поставил различных изобретателей различных занятий и искусств, но все дал в распоряжение всех желающих, чтобы соединить наc узами общения и человеколюбия и сделать нашу жизнь более цивилизованной (hemeroteron). И после этого ты говоришь, что эллинская (культура) принадлежит тебе? [277] Но скажи, разве не финикийцы (изобрели) грамоту или, как некоторые (думают), египтяне, или евреи, которые были мудрее и тех, и других?.. Тебе ли (принадлежит) аттическое (красноречие)? А игра в шашки, арифметика и искусство считать по пальцам, система мер и весов, тактика ведения войны — чье это? Не эвбеян ли?.. Может быть, и поэзия — твоя (собственность)? [278]

Григорий, как видим, готов включить даже игру в шашки (to petteuein) в число благ цивилизации. Различные виды искусства также вызывают восхищение Григория. В одном из стихотворений он с похвалой отзывается об искусстве дрессировщиков зверей:

…Послушай, чего достигло искусство.

Скворцы говорят подобно человеку,

Подражая чужому голосу, которому они научились,

Когда видели в зеркале изображение выточенного из дерева

Скворца и слышали голос человека–дрессировщика из-за зеркала.

И вороны также крадут звуки у человека. Когда же попугай,

Пестрый, с горбатым клювом, в своей клетке

Заговорит человеческим голосом, тогда он обманывает слух и самого человека.

Для лошадей вешают канаты, по которым

Они ходят. А страшная медведица ходит на открытом воздухе,

Сидит на судейском троне, словно некий умный судья,

Держит в лапах, как можно подумать, весы правосудия,

И зверь кажется имеющим ум.

А ведь это человек научил его тому, чему не научила природа!

Я видел также укротителя львов, сидевшего на спине у могучего льва

И рукой покорявшего силу зверя…

Видел я также тяжелого и огромного зверя с большими бивнями:

Сидящий на нем мальчик–индус при помощи палки заставляет его идти,

Разворачивая туда и сюда тело огромного слона.

Смел был тот, кто первым придумал укрощать зверя,

Наложил ему ярмо на шею и заставил везти огромную колесницу. [279]

Все эти тексты характеризуют широту и открытость Григория: он с уважением относился ко всему, что свидетельствует о превосходстве человека над бессловесными существами, что выявляет силу человеческого разума, будь то цирковое искусство, игра в шашки, другие виды искусства, гуманитарные и естественные науки, риторика и литература, поэзия и музыка. Идеалом Григория был человек разума — христианин высокой интеллектуальной культуры, энциклопедической образованности, отличающийся обширными познаниями в разных областях и открытым взглядом на мир. Спсобность разумного мышления (logos) роднит человека с Божественным Словом (Logos). В стихотворениях Григория немало строк посвящено восхвалению разума и учености."Светильником всей своей жизни признавай разум (logos)", — говорит он. [280] "Ничего не считай лучше учености" ", — пишет он в другом месте. [281]

Однако Григорий любил подчеркивать, что образованность не является самоцелью: она нужна для того, чтобы привести человека к богопознанию и послужить его возрастанию в вере. В наставлении, написанном от имени Никовула к его собственному отцу, Григорий говорит о том, как изучение литературы, риторики, истории, грамматики, этики и точных наук ведет человека к познанию Бога:

О отец, одного лишь желаю вместо всего — овладеть искусством слова.

Прекрасна пламенная сила риторики в народных,