— Я солгала. Садись рядом и поцелуй меня как следует.

Харт довольно усмехнулся.

— Сядь прямо, — прошептал он ей на ухо.

Франческа была пьяна от возбуждения, но нашла в себе силы выпрямиться. Проворные пальцы Харта быстро расстегнули пуговицы на платье. Франческа встала, и легкая ткань, скользнув по горячей коже, упала к ее ногам. Она повернулась к Харту.

Глаза его казались черными от желания. Под полупрозрачной сорочкой проглядывал корсет цвета слоновой кости, такого же цвета панталоны и чулки на подвязках.

— У тебя новое белье? — спокойно поинтересовался Харт.

Она обошла диван и, приблизившись к нему, положила руки на грудь.

— Приятно, что ты заметил.

Он сжал ее руку, потянувшуюся к узлу галстука.

— Нет. — Глаза его затуманились.

Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга. Франческа знала, что Колдер не позволит ей взять на себя ведущую роль, впрочем, ей сейчас все равно.

— Скажи мне — скажи мне правду, — чего ты хочешь? — хрипло спросил Харт.

— Я хочу тебя.

Он обхватил ее сильными руками и крепко сжал в объятиях, повалив при этом на диван. Франческа едва не вскрикнула, ощутив животом его реакцию на близость своего тела.

— Итак, мы остаемся друзьями — и любовниками? — со смехом спросил Харт. Он сорвал с нее сорочку, ловко справившись с корсетом, отбросил его в сторону и коснулся губами соблазнительной груди, раздвигая свободной рукой ее ноги. — Я тоже скучал по тебе.

— Тогда поспеши, — пробормотала Франческа, ощущая, как его рука скользнула между бедер. Ее закружил вихрь блаженства. Вскоре за ним последовал еще взрыв, еще и еще. Прошло так много времени, она почти забыла, какими умелыми могут быть ласки Харта. Вернувшись в реальность, разогнав плотную пелену возбуждения, Франческа вспомнила о желаниях Харта. Он оттянул волосы, заставив поднять голову.

— Франческа.

Она закрыла глаза и облизнула губы.

— Колдер.

— Ты действительно хочешь, чтобы мы остались друзьями?

Она обняла ладонями его лицо:

— Разумеется, нет! Я люблю тебя!

Улыбка Харта подсказала ей, что не стоило так скоро открывать ему правду. Что ж, она позже подумает о своем признании. Франческа протянула руку к ширинке на брюках. Вскоре его возбужденная плоть была в ее руке, она прижимала ее к себе, указывая направление. Харт не сводил с нее глаз.

— Не искушай меня, Франческа.

— Я хочу, чтобы мы стали любовниками — настоящими любовниками.

— Это невозможно.

Они сотни раз спорили на эту тему, но сегодня победить должна она. Франческа подалась вперед, но Харт сжал ее ногу.

— Ты ничего не добьешься.

— Проклятье! Харт, об этом никто не будет знать!

— Я буду.

Франческа молча смотрела ему в глаза. Она не была удивлена его ответом. По непонятной ей причине Харт считал, что они не должны доходить до самого главного, пока не поженятся. И все же ее разочарование было очевидным.

— Моя бедная глупышка. Не стоит идти на крайние меры от отчаяния. Ведь пока страдаю я один.

Прежде чем Франческа успела ответить, он стал страстно целовать ее. Она мгновенно забыла о желании спорить. Его руки так хорошо знали ее тело, умели дарить наслаждение. И все же, воспользовавшись моментом, Франческа с силой толкнула Харта и, повалив на спину, упала сверху. Услышав через секунду его громкие стоны, она подумала, что хоть в чем-то ей удалось одержать победу.

Харт был недвижим, словно статуя, его чувства выдавало лишь тяжелое дыхание. Поражаясь размерам его мужского достоинства, Франческа провела языком по разгоряченной плоти, но в следующую секунду Харт внезапно набросился на нее, повалил на спину и провел возбужденным членом по ее груди, затем по шее. Она стонала от удовольствия, мечтая, чтобы и Колдер испытывал такое же наслаждение, как и она.

Через некоторое время — Франческа не знала, как долго она была в забытьи, поддаваясь ласкам Харта, — она наконец вернулась на землю. Вздохнув, Франческа оглядела их обнаженные тела и подумала, что диван стал мал для них обоих.

«Заниматься любовью с Хартом всегда божественно», — подумала она. Франческе казалось, что никогда не получала такого наслаждения, никогда не чувствовала себя более счастливой. Она улыбнулась, когда Харт поцеловал ее в лоб, и их взгляды встретились.

Он улыбнулся ей счастливой, чуть ленивой улыбкой, весь его вид говорил о самодовольстве и удовлетворении.

Франческа внезапно вспомнила о своем признании. Ах, лучше бы она его не делала. Интересно, может ли считаться правдивым признание, если потом опровержение получено под сексуальными пытками? По крайней мере, теперь они с Хартом помирились — или очень скоро помирятся.

— Нет ничего лучше, — произнесла Франческа, мечтательно закатив глаза, — ничего лучше хорошего скотча.

— Я тебя замучил. — Улыбка сползла с его лица. — Ты голодная?

— Надо подумать. — Франческа провела пальцем по его щеке.