Вторым, подобно яркому метеору, пролетающему по небу, в ее жизнь ворвался маркиз Коултхост. Она любила его со страстью, совершенно не похожей на романтическое увлечение восемнадцатилетней Розамунды Ормонд. Но он бросил ее, и боль от этого предательства до сих пор не давала ей спать по ночам, а днем заставляла думать, что смерть предпочтительнее жизни.

А теперь он здесь! Здесь! И она знала, что он превратился в старика. Если ей пятьдесят шесть, то ему должно быть около семидесяти, а его сын, как успела сообщить Эми, пошел по стопам отца.

— Слышали? Лили Лейман так очарована виконтом, что забывает на сцене слова роли.

— Откуда ты знаешь? — спросила Рози.

— В театре только об этом и говорят, — ответила Эми. — Уже третья девушка влюбилась в него за этот год. Все они одинаковы — падки на внешность, деньги и медоточивый язык. Достойный сынок своего папаши! Вот кто он такой!

Зная, что хозяйка не лишена любопытства, Эми начала ходить в театр чаще, чем обычно. Новые костюмерши, сменившие Эми, всегда были рады ее видеть. Они любили посплетничать за пинтой эля или, если какая-нибудь из звезд раскошеливалась, за бокалом шампанского. А после Эми возвращалась домой, переполненная новостями для Рози.

В «Гейети» никогда ничего не происходило без ведома всех и каждого. Девушки хвастались друг перед другом, у кого больше обожателей. Особо они отличали тех поклонников, которые дарили самые дорогие украшения, устраивали в их честь грандиозные вечеринки и вообще умели весело проводить время.

Виконт Коулт никогда ни с кем не считался, был сам себе голова, в точности как когда-то его отец. Он стремился не столько повеселиться на какой-нибудь вечеринке, сколько одержать победу над очередной красоткой, сумевшей привлечь его внимание.

Девушки липли к нему как мухи не из-за его богатства или знатности: он был таким привлекательным, что перед ним невозможно было устоять.

«Верно подметила Эми — медоточивый язык», — подумала Рози. Она помнила, какие речи ей когда-то говорил Лайонел Коултхост. Словно глупый кролик, загипнотизированный удавом, она не могла ему сопротивляться.

Рози пришло в голову, что, судя по рассказам Эми, виконта привлекают, как когда-то его отца, девушки молодые, красивые, но без лукавого кокетства.

Рози сознавала, что такой привлекательной в глазах маркиза сделали ее светлые волосы, голубые глаза и детская вера в любовь. Но тогда все это было совершенно естественно, потому что она нашла человека, который завоевал ее сердце. Он окружил ее таким счастьем и красотой, что она отметала прочь все неприятные мысли.

Только когда маркиз оставил ее, она поняла, как много потеряла. Реальность, которая возникла перед ней, была тяжелой, жестокой и даже бесчеловечной.

Хотя внутренний голос твердил ей совсем другое, она все еще смотрела на мир сквозь розовые очки, правда, к тому времени она уже научилась не выражать открыто свои чувства. Вместо этого она говорила мужчине то, что он хотел от нее услышать, — всегда что-нибудь лестное для его самолюбия. Молодой Рози никогда бы не пришло в голову кому-то отомстить. Меньше всего человеку, которого она когда-то любила, или кому-нибудь из своей семьи.

Но Рози, которой приходилось бороться в одиночку, вновь и вновь повторяя себе, что в жизни важны только деньги, была совершенно другим человеком.

Она разыгрывала собственную драму, и от этого казалось, что судьба на ее стороне. Все, что она задумала, должно было осуществиться.

Виконт Коулт ужинал с гостями в «Отель де Пари». Огромный ресторанный зал был заполнен до отказа. К девяти часам казалось, что не осталось ни одного свободного места. Тем не менее лучший столик у окна был еще не занят.

Это не бросалось в глаза, потому что за всеми другими столиками сидели женщины в ослепительных бриллиантах и с перьями в волосах. Джентльмены во фраках и накрахмаленных манишках не уступали им в элегантности. В это время года во всей Европе не нашлось бы более блестящего общества.

— Должен сказать, Виктор, — заметил лорд Чарльз, — мне редко доводилось видеть так много красивых женщин сразу, если не считать, конечно, сцены в «Гейети».

Виконт рассмеялся.

— Я склонен согласиться с тобой, Чарльз, — ответил он, — но пока не уверен, не следует ли счесть знакомство с труппой «Гейети» забавнее при индивидуальном подходе, хотя вынужден признать, что это собрание действительно исключительное.

Он на секунду остановил взгляд на известнейшей русской балерине, потом посмотрел на признанную красавицу английского двора. За следующим столиком сидела любовница великого князя Алексея. Поговаривали, что из-за ее красоты застрелились по крайней мере трое воздыхателей, когда перестали ее интересовать.

Следя за его взглядом, лорд Чарльз тихонько посмеивался. Тут он заметил, как изменился в лице его друг, когда отвернулся от зала. Без слов стало понятно, что теперешний роман виконта близок к завершению.