— Это так великодушно с вашей стороны, мсье Аларик, — ответила Шарлотта и тотчас же почувствовала себя неловко. Она едва успела переступить через порог, а разговор уже пошел не так, как ей бы хотелось. Хотя как знать: возможно, во Франции — или откуда он там приехал; все полагали, что он француз, но никто не помнил, чтобы он говорил об этом, — обращаться к человеку по имени и не считалось фамильярностью.

Аларик по-прежнему улыбался, и ей стоило немалого труда собраться с мыслями.

— Пожалуйста, простите, что пришла без приглашения или даже не оставив заранее карточки. — Это было нелепо, и он знал это не хуже, чем она, но позволило начать разговор.

— Я уверен, что и обстоятельства более чем необычны, — любезно заметил Поль. — Могу предложить вам какой-нибудь освежающий напиток — чашечку чая, например?

Чай дал бы возможность хоть чем-то занять руки, и это означало бы, что ее пребывание в доме продлится как минимум полчаса.

— Благодарю, это было бы чудесно.

Шарлотта опустилась в чрезвычайно удобное с виду кресло, и мсье Аларик, позвонив в колокольчик, отдал служанке распоряжения, а затем сел напротив, на простой диван из темного бархата.

В комнате, что необычно, почти отсутствовали украшения, зато было множество книг в кожаных, с золотым тиснением переплетах, помещенных в футляры из красного дерева, сероватая марина [7] над каминной полкой, турецкий молитвенный коврик, такой блестящий, что он походил на церковное окно. Все это выглядело несколько инородным… и прекрасным.

Француз сидел в небрежной позе, закинув ногу за ногу, и продолжал улыбаться, но глаза его оставались серьезными. Он знал, что она пришла не по какому-то банальному или общественному делу, и ждал, когда же гостья наконец заговорит.

Во рту у Шарлотты пересохло; все заготовленные слова вылетели из головы.

— Мы с Эмили обедали с отцом, — сказала она довольно-таки резко.

Аларик не перебивал, продолжая смотреть ей прямо в глаза.

Сделав глубокий вдох, она продолжала:

— Нам пришлось обсудить одну достаточно неприятную тему — никак не связанную со смертью Мины или тем несчастным случаем, что произошел с бедным Тормодом.

Тень озабоченности опустилась на его лицо.

— Мне жаль.

Шарлотта даже не знала, кто был инициатором этих отношений — Аларик или Кэролайн, — поэтому ей следовало быть осторожной; ведь прежде всякий раз, когда они встречались, ничего другого, кроме крайней любезности, он не выказывал. Либо был более скрытным, чем Кэролайн, либо — что казалось более вероятным — не был осведомлен о глубине ее чувства. В конце концов, он знал ее мать не так хорошо, как она.

Шарлотта прокашлялась. Теперь, когда нужно было раскрыть все карты либо переменить тему и заговорить о чем-то другом, все оказалось не так-то и просто. Она ясно осознавала, что он сидит всего в нескольких футах от нее.

Когда-то Шарлотта считала его предводителем некоего загадочного общества, практикующего черную магию, — теперь это казалось абсурдным. Но что, если она считала его менее тщеславным и более милосердным, чем он есть на самом деле? Возможно ли, что ему не доставляет удовольствия то гипнотическое обаяние, которое позволяет ему без сколь-либо заметных усилий завоевывать сердца окружающих?

Шарлотта сглотнула и начала заново, причем получилось гораздо высокопарнее, нежели ей того хотелось.

— Похоже, отец в последнее время слишком усердно занимался делами и меньше, чем следовало, времени уделял домашней жизни. Думаю, вследствие этого бедная мама чувствовала себя немного позабытой. Разумеется, она не жаловалась. Не станешь же просить мужа о небольших знаках внимания, потому что даже если он их окажет, они ничего не будут стоить — ты будешь чувствовать, что сама их вызвала, а в действительности он о них даже и не думал.

— Стало быть, вы и ваша сестра указали ему на это? — предположил Аларик, и в глазах его проступило понимание.

— Именно, — быстро согласилась Шарлотта. — Мы бы сильно расстроились, если бы наша семья разрушилась из-за обычного недопонимания. Скажу даже так: мы намерены воспрепятствовать этому любой ценой. Подобные вещи выходят из-под контроля очень быстро — возникает новая привязанность, в которую оказывается вовлечена другая сторона, и прежде, чем успеваешь эти отношения расстроить, случается…