В тот же день прибыла одна из ожидаемых флотилий с провиантом. Вместе с припасами пришли и гневные письма королевы. Елизавета отчитывала сэра Роджера Уильямса и требовала немедленно вернуть домой графа Эссекса. «Если вы не исполните оное, — писала королева, — то горько пожалеете, ибо это — не детские шалости».

3 июня в Англию отплыли заболевшие полковники Деверо и Сидней, а 6-го Дрейк и Норрис отправили туда же графа Эссекса. Ее величеству они написали, что не могли сделать этого раньше, поскольку «Свифтшур» был необходим им для проведения боевых операций.

Сэр Роджер Уильямс хотел сопровождать графа, однако командование экспедиции не отпустило его.

На следующий день, узнав, что капитан Роберт Кросс со второй флотилией разыскивает их в районе Кадиса, Дрейк и Норрис вывели весь флот в открытое море. Но едва они достигли мыса Эспишел, как ветер стих. Корабли с обвисшими парусами застыли недалеко от устья Тежу. Этим обстоятельством тут же воспользовалась испанская эскадра в составе двух десятков галер, стоявшая под прикрытием пушек крепости Сан-Жулиан. В результате нападения несколько хульков стали добычей испанцев, хотя королевские галеоны, буксируемые своими шлюпками, пытались защитить их от врага. Позже Дрейка обвиняли в том, что он не смог спасти эти суда. «Его небрежность, — писал Ралф Лейн, — дала галерам такое преимущество над нами, что если бы Всемогущий Бог не лишил их [испанцев] разума и храбрости, то не четыре, а сорок судов нашего флота могли быть сожжены или пущены ко дну в тех морях прямо у нас на глазах, ибо все прочие корабли не имели возможности оказать им помощь».

11 июня флот продолжил движение в южном направлении и на следующий день встретил наконец разыскиваемую флотилию капитана Кросса. Самое время было повернуть на запад, к Азорским островам. Однако планы Дрейка опять нарушил природный фактор — целую неделю дул ветер с севера, сбивая корабли с заданного курса. Когда подул ветер с юга, командование приняло решение идти к Байоне.

Несколько дней флот держался нового направления, пока шторм не разметал корабли в разные стороны. «Эйд» и 25 других судов отбились от основных сил, которые достигли Байоны 17 июня. Не обнаружив там пропавших кораблей, Дрейк повернул на запад и два дня искал их в океане. Вернувшись снова к Байоне, он в тот же день нашел пропавшую эскадру и двинулся со всеми силами к Виго. Флот стал на якорь в миле от этого порта.

За 17 дней, проведенных в море, количество больных на кораблях возросло до такой степени, что для участия в нападении на Виго Дрейк смог найти лишь две тысячи боеспособных людей. На следующий день, поддерживаемый корабельной артиллерией, десант благополучно высадился на берег. Испанские укрепления были атакованы с двух сторон: один отряд вели Дрейк и капитан Ричард Уингфилд, другой — сэр Роджер Уильямс и капитан Энтони Уингфилд. Отказавшись от сопротивления, испанцы предпочли отступить, так что в итоге город был взят без потерь. Почти все ценное имущество жители унесли с собой, победителям достались лишь опустевшие дома и большие запасы вина.

После полудня, отправив 300 солдат сжечь соседнюю рыбачью деревню и опустошить окрестные усадьбы, командование экспедиции собралось на военный совет. Учитывая, что потери от болезней и полученных ран неуклонно возрастали (умер и контр-адмирал флота Уильям Феннер), Дрейк предложил разделить силы на две части. Сам он с двадцатью кораблями собирался отправиться к Азорским островам на охоту за «серебряным флотом»; Норрис с остальными должен был возвращаться в Англию.

Покидая Виго, англичане сожгли город дотла.

«В этот день, — сообщает Энтони Уингфилд, — некоторые моряки без приказа высадились на берег на противоположной стороне реки, желая пограбить; они были выбиты врагом из их шлюпок и [позже] наказаны генералами за свои действия, поскольку ушли без разрешения».

Когда английские корабли продвинулись к выходу из бухты, на них снова обрушился шторм. 33 судна, включая «Форсайт» с сэром Эдвардом Норрисом на борту, были отброшены назад к Виго и стали на якорь в глубине бухты. Остальные корабли Дрейк успел вывести в открытое море, где на следующий день жестокие ветры рассеяли их в разные стороны. Два корабля потерпели крушение, а Уильям Феннер-младший, преследуемый испанскими галерами, бежал в сторону Мадейры, где надеялся встретиться с остальными кораблями флота. Так же поступил и капитан Кросс.

Сэр Джон Норрис вернулся в Байону, где, связавшись со своим братом, решил придерживаться недавно принятого плана, то есть идти домой. Что касается Дрейка, то ему не удалось осуществить свою часть проекта. Его флагман «Ривендж» дал течь и был отброшен в сторону от остальных кораблей. Едва держась на плаву, он взял курс на Плимут, куда и прибыл в конце месяца.

В целом экспедиция 1589 года не оправдала возлагавшихся на нее надежд и принесла ее организаторам и участникам убытки. Хотя информация испанских шпионов о том, что в ней умерло «18 тысяч человек, включая 900 офицеров и джентльменов», выглядит явным преувеличением, тем не менее людские потери действительно были значительными. По данным Кэмдена, домой вернулись около шести тысяч человек. Современные авторы варьируют цифры потерь от 4,5 тысячи до 11 тысяч человек, допуская, что всего в экспедиции могло участвовать 13,5 тысячи человек. Добыча, доставленная в Англию, включала около 150 бронзовых пушек и ганзейские суда, оцененные в 30 тысяч фунтов стерлингов. Грабеж и сожжение нескольких городов на Пиренейском полуострове, конечно, нанесли немалый ущерб испанской казне, но не наполнили кошельки англичан звонкой монетой. Огромные расходы на снаряжение флота и сухопутных сил — 100 тысяч фунтов стерлингов — так и не были покрыты. Неудивительно, что осенние дебаты в Тайном совете проходили бурно и завершились не в пользу командующих экспедицией. Дрейк впал в немилость при дворе, а заодно потерял расположение толстосумов Сити, ожидавших от португальского предприятия прежде всего коммерческого успеха.

Рядовые солдаты и матросы, участвовавшие в экспедиции, получили на руки лишь по пять шиллингов, и им разрешили оставить себе ручное оружие. Охваченные гневом, они двинулись мятежной толпой на Лондон. Лорд-мэру столицы пришлось мобилизовать две тысячи солдат, которым с большим трудом удалось утихомирить ветеранов Дрейка. Четверых зачинщиков бунта немедленно судили и приговорили к смертной казни через повешение. Перед казнью один из них с горечью крикнул:

— Это и есть плата, которую вы даете солдатам, сражающимся за вас!