Шрифт:
— Я говорю, вы все не про то… Изменится жизнь сама, дома, сами здания будут другими… прозрачными, и управление… Управлять нами будет не Бог, не депутаты и президент, как сейчас…
— А кто? — Ваня Чибис заинтересованно поднял свои грустные глаза. О будущем иногда размышлял его большак, употребляя это слово — глобализм. Оно было ему знакомо.
— Глобалист, который не знает чувств. И мы не будем знать чувств.
— Как это? — Не поверила добрая Лида. — Не человек и не Бог?
— Я говорю, а вот так! Стеклянное здание — как общежитие, и каждому комната… каждому… не семье… семьи вообще не будет. И все видно, что ты делаешь.
— Эка невидаль, а Дом-2 по телевизору?!
— Нет. Живешь ты строго один, всю жизнь, и у тебя в комнате твоей прозрачной, стоит автомат, как у нас в магазине… Надо тебе женщину, нажал на кнопочку и пришла Красная Шапочка с услугой. Бюро там всякие есть — сексуальные проблемы — уровень гормонов тебе просчитают. Табель сексуальности сделают… все по автомату… И все математически точно. Гормоны, давление, сахар, тахикардия…
— Да ну!
— Вот тебе и да ну! А когда к тебе эта Красная шапочка придет, тебе разрешат окошко шторкой прикрыть.
Компания озадаченно примолкла. А Халимон вдохновенно продолжал:
— Потому что станем мы роботами. Мы будем обязаны быть здоровыми, и нас сделают здоровыми.
— И счастливыми?
— И счастливыми, значит, если смогут сделать здоровыми.
— Чудаков не будет? Подлецов, значит, не будет? — Подлян? задался множественными вопросами Мирон и с недоверием покачал головой.
— Я говорю, одинаковые все… Зачем подляны делать? Кому? Роботам?
— А стыд, значит, останется? Если шторки можно опустить в стеклянном доме?
— Это ты логично, думаешь, Лида. По бабьи. — Согласился Халимон.
— Хоть стыд останется. — Вздохнула Каланча, и разбитое когда-то на лесоповале бревном плосковатое лицо ее, сделалось очень печальным.
— А как насчет этого… — Вака кивнул на батарею бутылок.
— Не, не… Роботы не пьют. Роботам не нужна семья. Только одна — две кнопочки. Все будет одинаково, и никаких олигархов…
— Ну, так они в свои бункера спрячутся…
— Ни зависти никакой. А какая зависть, если у всех автомат и все математически просчитано? Ага. И вот еще… вся пища будет из нефти.
— А уборная? — поинтересовалась Лида. — Или даже срать разучат?
— Про это не знаю. Не написано у Вовушки в журнале. Все математически безошибочно и логика, эта, стопроцентная.
— Нет. Мне математическое это счастье не надо. — Покачал головой Чибис. Лучше уж проголодь… как сейчас, и баба под боком.
— Во, во… Голод и любовь всегда управляют миром. — Сказала Лида своим журчащим голоском. — Пошли они все, эти математики… А мы как жили, так и будем жить… пока не подохнем…
— Я говорю, мы подохнем, они и сделают все это глобально-математическое управление. Всеобщее счастье.
— У меня вопрос. — Вдруг встрепенулся Вака. — А что будет с деревней? И деревенских что ли, посадят в эти стеклянные дома? А печки как топить?
— Ты че, с дуба рухнул? Деревня еще раньше сгинет…
— Не дай нам Боженька увидеть эти стеклянные дома! — подняла тост Лида.
За это и выпили.
Сестры
Громогласная бабушка поднимала сестричек в пять утра. Ей давно уже не спалось. Климакс по ночам рвал ее на части, заставлял сбрасывать с себя одеяло от жара, или наоборот, натягивать на себя от холода, точно змея скользившего по позвоночнику. Она надевала махровый теплый халат, и ей становилось легче. Ставила перед сестрами сладкий чай, пирожки, давала перекусить с собой в пакете, водичку, и они, вооружившись хворостинами, выходили пасти уток на озерце у кладбища или на ближайшую канаву. На полдня, по крайней мере, до обеда.
«Девок с воза, кобыле легче». — Говорила она самой себе. Теперь можно было заняться собственным здоровьем — заварить себе травки, выпить таблеточки, померить давление. Поставить тесто на оладьи. Да мало ли дел в доме! Дарья Ивановна не считала себя стервой, но девчонок она невзлюбила. А за что она должна была их полюбить? Только за то, что они прибавили в семейный бюджет деньги? Справедливости ради стоило это признать, но Дарья Ивановна эту дочерину затею, не одобряла изначально. Дочь поставила ее перед фактом.