В командирской палатке было светло, чисто, уютно и тепло от буржуйки. Тут же появился прапорщик. «Ужинать будете?» — «Да, накрывай на двоих и вина красного принеси». Прапор вышел за ужином, и тотчас в палатку вошел Кононов. «Вот вы, оказывается, где, а я уже весь лагерь обошел». — «Ужинать с нами будете?» — спросил у него Виталий. «Буду, только никакого вина сегодня, завтра ранний подъем и очень ответственный день».

Дальнейший разговор в присутствии бывшего комбата не клеился, говорили, чтобы просто не молчать. Кононов подвел итог ужина по-своему: «Беседа прошла продуктивно, но на сухую», — и захихикал. После ужина Виталий проводил нас до выделенной для отдыха палатки, а по дороге шепнул на ухо: «И какого хрена он приперся».

Действительно, подъем был ранний. На скорую руку привели себя в порядок, позавтракали и выехали на площадку приземления, десантирование штабов и подразделений прошло успешно. Прямо с площадки приземления стали разыгрывать всевозможные вводные, еле успевал за полковником. То он здесь, то уже там слушает начальника службы, а затем перемещается к другому штабу, и только глубокой ночью он угомонился, и мы вернулись в палатку немного отдохнуть.

Рано утром снова на ногах — и вперед на этап боевой стрельбы. И вот началось: впереди разведка, затем боевые подразделения, каждому из подразделений своя группа мишеней. Кругом грохот, трескотня стрелкового оружия. Это мне напомнило Афганистан, только стрельба здесь велась в одни ворота по мишеням. Глубина этапа боевой стрельбы была порядка трех километров. На последнем рубеже полк отражал контратаку противника, здесь грохота было еще больше. К грохоту боя добавлялось громкое шипение противотанковых управляемых снарядов, выпущенных по танковым мишеням, которые были на большом расстоянии. Полк этап боевой стрельбы закончил, и с неплохим результатом, а затем перешел к обороне. С командиром полка встретились поздно, он выглядел усталым, не стал его задерживать, ему предстояло еще доложить свое решение на оборону. Немного поднял ему настроение тем, что процент пораженных мишеней вполне приличный для боевой стрельбы в составе полка.

Всю ночь и следующий день десантники совершенствовали оборону и решали тактические задачки. Кононов несколько прошагал по позициям, которые подготовили подразделения полка, и не только прошагал, а подсказывал и спрашивал, что надо знать солдату в обороне. Ближе к вечеру был дан отбой учению. Кононов в тесном кругу комдива и командиров полков высказал свои замечания и пожелания на будущее. Для нас на завтра уже были билеты на Москву, но сначала мы должны были своим ходом из района учения доехать до Кишинева. Уже перед самым отъездом ко мне подошел Кожушкин и сказал: «Мы так толком с тобой не поговорили, для тебя и Кононова в машину поставил хорошее вино, смотри, не забудь».

До Кишинева ехали долго, где-то за Бендерами пришлось устранять неисправность машины. Побродили по Кишиневу, посетили винные магазины, в которых купили по паре бутылок марочного вина. В полку немного отдохнули и стали готовиться к отъезду. Ехать до Москвы почти сутки. Один раз «дядька» раздобрился и угостил меня моим вином. На Киевском вокзале мы стали прощаться, но вдруг Ипполит Васильевич говорит: «А ну, давай сюда свою коробку», — и тут же ее распотрошил. Вынул из коробки одну банку вина и протягивает ее мне: «Остальные верну, когда понадобится, а то в общежитии все за выходные выпьете».

К обеду я уже был в Медвежьих Озерах, и, конечно же, афганцы, а их было в общаге четыре человека, сразу с вопросом: «Вино есть?» — «Есть». — «Сейчас зайдем». К этому времени я успел подружиться с Мокровым, старшим офицером отдела связи, он намного раньше меня приехал сюда с семьей, а до этого в Болграде был командиром батальона связи. К нашей компании присоединился и Геннадий, посидели поговорили, а что такое банка вина на пятерых человек, да ничего. Бородин, начальник ПВО войск, афганец, спрашивает: «Миша, ты что, всего одну банку вина из Молдавии привез?» — «Да нет, привез три банки, но Кононов две забрал и увез домой». Ох, и костерили же мужики моего бывшего комбата и в хвост и в гриву, а потом разошлись по своим комнатам. Вечером зашла Светлана, жена Мокрова, пригласила меня на ужин. Она частенько меня подкармливала в выходные дни, тогда столовая и магазин не работали. Подружился также с Савельевым и его семьей. Когда выпадали редкие выходные, они меня тоже часто приглашали к себе на обед. Александр до Москвы служил в Болграде командиром эскадрильи дивизии, а в штабе был заместителем начальника авиационного отдела ВДВ. Приду, бывало, к ним, а его жена Валентина говорит: «Хочешь хорошего вина?» — «Хочу». — «Тогда сначала съешь тарелку борща, а потом налью вина». Приходилось вначале есть борщ, а потом пить вино. Александр, глядя на меня, хохотал до упаду. В женской логике тоже был заложен большой смысл. У них в семье были две девочки, я им всегда рассказывал какие-нибудь небылицы, пел всякие песни, хотя у меня ни голоса, ни слуха, а петь иногда хотелось. Вот и развлекал маленьких, все равно в выходной день девать себя некуда.

Так судьба распорядилась, что без семьи я уже был третий год, а это большой срок для мужчины, и меня тянуло в семью. Однако расслабляться не приходилось ввиду частых командировок, пока работал в составе групп.

Отделом продолжал руководить Жигульский, но поговаривали, что вскоре придет начальником командир Кировабадской дивизии генерал Хоменко. Офицеры, которые в отделе давно служили, хорошо его знали. Однажды Жигульский меня вызывает и спрашивает: «Ну, ты уже освоился со своими обязанностями?» — «Освоился. По крайней мере знаю, в каком документе что написано». — «Я тебя вот по какому вопросу пригласил, не за горами весенняя проверка в войсках, и надо заранее готовить документы, которые касаются боевой подготовки. Подготовь склейку с двух листов в секретной части, зарегистрируй и сделай ведомость результатов проверки. После проверки ее заполнишь для доклада командующему и впредь будешь своевременно уточнять, но и сам готовься к итоговой проверке, поедешь в Болград». Жигульский по службе ко мне относился хорошо, мы вместе с ним служили в Фергане. Если по службе иногда приходилось задерживаться допоздна, он меня приглашал к себе домой, но я всегда вежливо отказывался.

Между командировками продолжал усердно готовиться к предстоящей поездке на проверку боевой подготовки дивизии. Моя записная книжка стала основным подспорьем для работы в войсках. Накануне выезда для проверки проводился инструктаж, это, как правило, делал Сухоруков. Командующий напоминал всем и обо всем, что надо делать и что не надо, и в конце всегда требовал соблюдать меры безопасности при проведении контрольных занятий. Я вместе с Кононовым был назначен в полк к Кожушкину. Старшим в дивизии был генерал Костылев. Прилетели мы на военный аэродром Арциз, а оттуда на автобусах должны ехать до Болграда.

На аэродроме произошла какая-то перетасовка проверяющих. Оказалось, в учебную дивизию на один из полков нет председателя комиссии. Костылев как заместитель командующего принимает решение и Кононова отправляет этим же самолетом в учебную дивизию, а меня назначает старшим в полк Кожушкина. Вот это да, а как же без учителя. Первый раз на проверке, и такая ответственность. Появился страх, проверять один предмет — это полдела, а здесь полк, справлюсь ли?

Приехали в штаб дивизии, командиры полков, отдельных частей нас уже ожидают. Всей компании нас Костылев и представил, кто мы такие и кто в каком полку или части будет старшим. Мы с Виталием довольны встречей, но у меня нет настроения, не уверен, справлюсь ли я с этой задачей? Друг это понимает и пытается меня успокоить: «Ты здорово не переживай, на всех занятиях будет порядок и организованность. На ужин в столовую ты не идешь, Светлана нас ждет дома». После стольких лет разлуки встреча была приятной. Нам было что вспомнить, мы в Фергане провели свои лучшие годы, и там осталось много общих знакомых. Засиживаться не стали, завтра начало проверки, необходимо хорошо отдохнуть.