Пока полицейские садились в свой экипаж, Марта уже успела добежать до квартиры Шрайберов и вновь обменять ключ.

— Всё в порядке! — сказала она жене Шрайбера. И, попросив её известить обо всём мать, бросилась со всех ног на фабрику к отцу.

Выслушав рассказ Марты, отец свистнул сквозь зубы, на минутку задумался, а потом позвал того человека, который вместе с ним привёз ящики. Марта узнала его.

— Сейчас приедем, — сказал этот человек Марте. — А то как бы яйца в ящиках не протухли!

— Надо поговорить с Альбертом, — обратился к нему отец. — Только вот сумеет ли он сразу пригнать телегу?

— Альберт? — отозвался товарищ отца. — Если он услышит, что ящики в опасности, тут же прикатит!

— Необходимо сегодня же раздать яйца.

— Вечером этим займутся четыреста товарищей.

— Ну всё, скорее за ящиками!

— Спасать яйца? — спросила Марта и улыбнулась отцу.

— Да, — ответил отец, — представляешь, какие птички выпорхнут из них в воскресенье! Ну, а теперь домой!

Марта рассмеялась и вышла на улицу вместе с отцом и его другом.

По дороге она ещё раз подробно рассказала им обо всём, что произошло в подвале. Всем троим казалось, что телега ползёт слишком медленно, хотя отец гнал лошадь вовсю. Наконец остановились перед домом. Вытащили ящики, накрыли их одеялом, поехали. И трёх минут не прошло.

Марта поднялась наверх, успокоила мать, села за уроки. Чувство радости и гордости не проходило.

«Прусских королей звали…» Ну и скука, учить имена всех этих королей!

Как тогда сказал отец в подвале? «Да провались этот Бисмарк в тартарары вместе со своим законом о социалистах!»

Между тем полицейский шпик Дрозд не находил себе места от волнения. С удивлением он увидел из окна табачной лавки, что полицейские снова сели в экипаж и возница погнал лошадей. Ящики они не погрузили.

«Почему они не берут с собой мои ящики?» — недоумевал он. Но ответа на этот вопрос не находил. Выйдя из табачной лавки, он встал на углу. Как видно, они сейчас вернутся назад — за ящиками.

Что же случилось? Пойти снова к начальнику полиции? Он ждал почти полчаса, а потом увидел, что перед домом остановилась телега. Слава богу, значит, всё-таки вернулись! У Дрозда гора с плеч свалилась. Марта соскочила с телеги и скрылась в парадном, но он не успел этого заметить. Он спрятался в другом подъезде и стал наблюдать, как грузят ящики, его дорогие, золотые ящики, которые обогатят его, принесут ему четыреста марок дохода! Впрочем, грузили их не полицейские в формах. Начальник полиции Пауль неплохо придумал. Хитёр, дьявол! Так оно, конечно, незаметнее, когда полицейские переряжены в рабочих. Никому не бросается в глаза!

Дрозд просто блаженствовал. Ему хотелось побежать за телегой и погладить ящики.

Телега как раз проезжала мимо него.

— Но ведь это же… это как раз тот самый парень, который… Боже мой, боже мой!.. Мои четыреста марок! — пробормотал Дрозд и в ужасе заорал: — Держи-и, держи-и-и!

Он бросился вслед за телегой. Но лошадь рванула, и телега свернула за угол.

Нет, так просто он не упустит ящики! Дрозд мчался за телегой, размахивая руками, и кричал:

— Держи-и, де-е-р-жи-и-и!

Был полдень, обеденное время, на улице ни души. Никто не мог помочь ему в его беде.

Дрозд споткнулся, шляпа слетела у него с головы, но он бежал всё дальше, ни на что не обращая внимания. Колени у него дрожали, ему не хватало воздуха…

Телега снова свернула за угол и исчезла!

Дрозд остановился, тяжело дыша. Ноги подкашивались. Нет, дальше бежать он не мог. Он растерянно стоял на месте. Какие бессовестные люди!

— Обманут, обкраден! — стонал он. — Четыреста марок!..

Подавленный, он пошёл назад тем же путём, ища свою шляпу. Шляпа лежала посреди улицы, рядом с дымящимся конским навозом. Воробьи косились на неё с недоверием. Они взлетели, когда Дрозд поднял шляпу. Дрозд украдкой оглянулся по сторонам — нет, никто не был свидетелем этого происшествия, ни одна занавеска не дрогнула. Собрав последние силы, он быстрой походкой направился в полицейское управление. Денег на извозчика у него не хватило.

Еле переводя дыхание, измочаленный, он дошёл наконец до здания полиции. Но на последнем углу решил для храбрости выпить стопочку.