Первые утренние лучи застали судового врача отскребающим кончиком перочинного ножа чернильную рожицу с поверхности капитанского стола. До рассвета он уже много дел успел переделать, например, осознать всю никчемность своего поведения, понять, как же, все-таки, неудобно спать, сидя на стуле, и даже свыкнуться с мыслью, что с сегодняшнего дня он уже здесь не работает. Лауритц вон уже даже пожитки свои скромные собрал в рундук, дожидающийся его сейчас в лазарете... После всех свершений вчерашнего бурного дня ему было бы в самый раз сматывать удочки и пускаться в бега, пока ускорения пинком не придали. Сесть, например, на первое попавшееся судно, благо, в порту долго искать не придется. Но с корабля бегут только крысы, а Ларри сейчас свинцовым грузом ощущал на себе ответственность за мирно дремлющую в своей постельке Шивиллу. Он должен был во что бы то ни стало дождаться, пока она проснется и убедиться в том, что с ней все в порядке...или не в порядке. И плевать, если у нее проснется желание открутить ему голову за вчерашнее...или еще какие-нибудь желания.

Стоит ли говорить, что время тянулось для лекаря целую вечность, но вот, наконец, произошло то, чего он так ждал и, одновременно, боялся. Капитанша перевернулась на спину и потянулась, ее спутанные рыжие кудри отлипли от подушки, покрывало сползло с девичьего тела, открывая одну из многочисленных капитанских сорочек простого мужского покроя, с излишком водившихся в ее сундуке... Когда мадам Гайде разлепила глаза, доктор Траинен вытянулся по струнке, и пусть он в этот момент должен был выглядеть глупо, ему было не привыкать.

– Лауритц?..
– засекши судового врача в поле своего зрения, спросонья проговорила Шивилла, негромко, словно проверяя собственный голос.
– Какого черта ты забыл в моей каюте? Что-то случилось?

Этот вопрос прозвучал беззлобно и без лишнего волнения, скорее с ноткой любопытства в голосе. И настолько обыденно, что Ларри даже немного растерялся. Страдая от бессонницы, он успел пару десятков раз прокрутить в голове возможные варианты сцены пробуждения Шивиллы. Но, как оно всегда и бывает, ни один из них не совпал с реальностью, так что доктор понятия не имел, как нужно себя повести.

– Доброе утро, мадам... Вы в порядке?..

– В полном порядке, - девушка тряхнула головой и села на кровати, вдевая ноги в сапоги. Благо, у нее была не одна пара сапог, так что Лауритц предусмотрительно подставил ей "новые", когда "старые" она благополучно утопила в фонтане. Разницы она, к счастью, не заметила.
– У меня к тебе тогда будет встречный вопрос... А ты сам-то в порядке? Заявляешься ко мне в...который сейчас?..

– Шесть часов десять минут.

– Приходишь тут ко мне в десять минут седьмого только для того, чтобы поинтересоваться моим самочувствием? Я и раньше от тебя такой заботы не наблюдала.

Потихоньку до Лауритца начало доходить, что Шивилла вернулась в свое обычное состояние, и что она притом ничего не помнит. Пока лекарь не определился, ликовать ему или все-таки печалиться по этому поводу, но приличная прореха в капитанской памяти была налицо. Ведь Гайде человек такой - если что не так, она не стала бы вежливо отмалчиваться, а сразу же сделала бы из доктора колбасу. Ее бы назвали "докторской"... Но ничего подобного пока не произошло.

– Шивилла, раз уж я все равно здесь, позвольте, я вас мельком осмотрю.

– Ну, раз уж ты преодолел столь долгий путь, док, валяй, осматривай...
– было заметно, что простое обращение по имени зацепило капитаншу больше, чем сам факт присутствия нежданного гостя в ее каюте.

Сейчас мадам Гайде великодушно снизошла до того, чтобы допустить судового врача к своему телу, а знала бы она, что вчера себе позволяла... Ларри же мирно присел у капитанской кровати, правой рукой аккуратно обхватил запястье Шивиллы, а левой достал карманные часы.

– Красивые часики, - тут же заметила рыжая.

– Спасибо. Самому нравятся. Я их вчера купил...

– Да уж не сегодня... Ну как, много насчитал?

– Не могу ответить, - честно признался врач, - вы немного сбили меня со счета. Но пульс точно в пределах нормы.

У капитана все оказалось "в пределах нормы", и даже лучше. Ее здоровью многие могли бы позавидовать... Но Траинен все не унимался, ему никак не верилось, что все в порядке. В последний раз он волновался почти так же сильно, когда ее ранили в бою.

– Точно все хорошо? Никаких необычных ощущений...или желаний не возникает?..

– Да точно, точно, - Шивилла строго пригрозила молодому врачу пальцем.
– И не устраивай больше такой цирк на ровном месте. А то ты даже меня, честно говоря, напугал самую малость. А я ведь, правда, прекрасно себя чувствую. Только, пожалуй, есть чертовски хочется... И сон мне сегодня такой странный приснился... О, конфетка!
– неожиданно девушка заметила и достала из-под стола закатившуюся туда последнюю конфету, завернутую в блестящую фольгу, развернула ее и, невзирая на немой протест судового врача, съела.
– Вот, теперь все вообще идеально.