– Так… – Анатолий сидел напротив Кости, подперев щеку. – Таня тоже расплачивается?

– Наверно… Хочет она того или нет.

– Ты – преданностью, а чем она?

– У нее свое…

– А если я сейчас выброшу тебя в это окно?

– Будет еще одна жертва. А что… Семь бед – один ответ!

– До семи еще далеко, Анатолий Васильевич. Вам придется поднатужиться.

– Поднатужусь!

– Вот видите… Я позволил себе приблизиться к вам на одну ступеньку, и вы уже готовы меня в окно выбросить.

– Дело не в этом, Костя. Ты сказал пошлость. О Тане. И нечего придуриваться. Понял?! Если я рассказал о наших с ней отношениях, это не дает тебе права…

– Дает.

– Это почему же?

– Потому что я люблю ее.

– Что?!

– Вы почувствовали себя слегка уязвленным, да, Анатолий Васильевич?

– Заткнись! – Анатолий подошел к окну и встал спиной к Косте. – Значит, ты думаешь, что Таня… Что она несвободна со мной?

– Конечно. Она не хочет, чтобы ее доброе отношение к вам… или, скажем, чуткое отношение, вы приняли…

– За что я могу это принять?! – не сдерживаясь, закричал Анатолий.

– За расплату. Ей, возможно, не хочется, чтобы вы именно это принимали как плату за благодеяние. Ее сдерживает зависимость. Так тоже бывает.

– Не понимаю! Черт знает что!

– Все нормально, Анатолий Васильевич, все нормально. – Костя поднялся.

– Получается, что я, делая добро, рою себе яму?!

– Дело не в этом… Мы можем годами жить и не придавать значения, кто кому обязан, кто кому задолжал… Не мелочиться же в самом деле на каждом шагу. А потом что-то происходит… И все становится на свои места. И все вспоминают, кто кому сколько должен, и начинают соображать, чем можно расплатиться, чем расплачиваться нельзя… Ну, я пошел. И вот еще что… Решайте сами, кто сидел за рулем. Вам решать.

– Ты хочешь сказать…

– Да, Анатолий Васильевич. Принимайте решение.

Выглянув из машины, Костя увидел, что окно на третьем этаже освещено. На его фоне темнела неподвижная фигура Анатолия. Костя осторожно тронулся с места, но с каждым километром скорость увеличивал и, подъезжая к общежитию, уже с трудом остановился у подъезда.

Вахтер долго просыпался, кряхтел. Шаркал по вестибюлю. Рассмотрев наконец сквозь стеклянные двери Костю, выдернул железный штырь.

– К Таньке, что ли?

– К ней.

– Второй этаж…

– Знаю. – Костя взбежал по лестнице, остановился у двери, постучал. – Таня! Ты спишь? Можно войти?

– Входи!

– Привет, – сказал Костя. – Не разбудил?

– Ты меня еще вечером разбудил… До сих пор вот не засну. Вся ночь без сна…

– Слушай… Анатолий предлагал тебе выйти за него замуж?

– Ты бы хоть подготовил к таким вопросам. А то вот так с бухты-барахты.

– Предлагал или нет?

– Надо вспомнить… Мало ли кто мог чего предлагать…

– Таня, он предлагал тебе выйти за него замуж?

– Ну предлагал.

– А ты?

– Отказалась.

– Почему?

– М-м… Мало ли… Люблю другого, например.

– Кого?

– Хотя бы и тебя. А что?

– Он сказал, что в аэропорту из-за тебя сел за руль… Это верно?

– Ты заметил, что сегодня никто не врет? Ночь без вранья. Мне казалось, что он не сможет вести… И тогда поведешь ты. Вот и все. Ты всегда хорошо водил машину, мне и в голову не могло прийти, что с нами что-то случится. – Таня остановилась у окна, и, когда Костя подошел к ней сзади и обнял за плечи, он поразился – ее худенькие плечи стали едва ли не самым сильным потрясением этой ночи.

– Я больше не отпущу тебя, – сказал Костя.

– Ты понимаешь, что говоришь?

– Вполне.

– А как ты решил поступить с Анатолием?

– Как скажешь.

– Значит, мне решать?

– Да.

– И ты согласен соврать?

– Совру. Твои волосы пахнут табаком.

– Не нравится?

– Ничего запах. Терпеть можно.

– Спасибо… Скоро утро.

– А знаешь… Я не уйду от тебя.

– Это в каком смысле? – Таня отстранилась, повернулась к Косте лицом.

– Во всех смыслах.

– А ты не торопишься?

– Тороплюсь. Утром меня возьмут.

– Да? Видишь, как получается, – проговорила она. – Я могла бы соврать и тем спасти Анатолия… Теперь я должна говорить правду, чтобы спасти тебя… Скажи мне, пожалуйста… Почему ты пошел в ресторан, зная, что в ящике есть сигареты?

– Мне показалось, что вам хотелось поговорить без меня, что я вам мешаю.

– Врешь!

– А на кой?

– Ну… Врут по разным причинам – чтобы оправдаться, нажиться, выглядеть лучше…