– Неужели так плохо? Я-то думал, что в библиотеке теперь самый аншлаг, развлечений-то нет других?

– Какое там! – Она отмахнулась с недовольной интонацией. – Уже три раза заходили, спрашивали о списанных книгах.

– В самом деле топят?

– Ну да! Вот же дураки, книги очень плохо горят.

Это она проверяла?

– В мою каморку вы заглядывали?

– Только увидела, что ключа нет, а печенье все кто-то съел, и сразу поняла, кто тут был. Тминное съедено все, а что сахаром покрытое – оставил.

Эх, так проколоться!

– Сюда ведь заходили, искали тебя. Мракоборцы. – Последнее было сказано строго и с намеком. Тогда ясно, почему не полезла, неясно, почему не сдала.

– Нина Алексеевна, а если честно – зачем вы меня тогда уволили?

Она положила недоеденный кусок коржика на блюдце, бережно собрала со стола несколько крошек. Потом, решившись, посмотрела на меня.

– Сердишься?

– Не очень. Просто хочу сравнить со своими выводами.

Снова, очень аккуратно, женщина передвинула стакан, собираясь с духом.

Наверное, ей было страшно. Я, много лет знакомый ей Михалыч, вдруг стал непонятным, опасным существом, и надо очень точно выбрать слова, чтобы это существо…

– Я не кусаюсь, Нина Алексеевна. Мне действительно просто любопытно.

– Хотела племянницу пристроить. У нее дети, а работа отнимала все время.

– И что племянница? Работала?

– Нет, всего три месяца и выдержала. Сказала, скучно у нас тут, и уволилась.

Да уж, здесь мало развлечений.

– А бизнес-центр?

Она слабо улыбнулась.

– Это вообще не моя затея. Поставили перед фактом, только добавили немного фондов, чтобы совсем грабежом не выглядело. Федеральная программа развития и помощи.

– По обыкновению, заключающаяся в урезаниях и запретах.

– Вот-вот.

– Вас трое осталось, а остальные?

Жертвы среди мирного населения были немалые, в основном не напрямую от магии, а от сопутствующих причин, в больших городах и мракоборцев много, так что нечисть нейтрализовывали быстро. Моим бывшим коллегам не повезло. Одна нарвалась на обезумевшего мага, вторую завалило обломками разрушенного дома, третья, одинокая пенсионерка, просто исчезла, уйдя домой с работы. Оставшиеся три работали, как могли. Деньги почти ничего не стоили, но заведующая сумела выбить, а точнее – вымолить продуктовые карточки обязательной социальной нормы по разряду «госслужащие». Это было чуть больше, чем обычные гражданские, а любой приварок сейчас, даже при отсутствии откровенного голода, был нелишним. Только поэтому библиотека и работала.

Нина Алексеевна рассказывала это просто, без закатывания глаз и жалоб. Советские люди, другая порода. Плохо? Перетерпим, куда деваться. Им, пожилым, было в чем-то проще, за плечами было слишком много невзгод, чтобы жалеть себя.

Я не стал брать последний коржик.

Время?

Восстановление врат через сорок минут.

– Нина Алексеевна, а почему вы мракоборцам о комнате моей ничего не сказали?

Женщина недоуменно посмотрела на меня, а потом с негодованием отрезала:

– Я не стукачка! – Платок был поправлен уже с достоинством. – Ты ко мне работать пришел мальчишкой, мы тебя вырастили, не мог ты сделать ничего плохого. Так… ведь?

Последнее было сказано с запинкой. Навидались они тут, наверное.

– Два мужика кассу грабили, кассиршу убили. Я сделал так, чтобы люди смогли их… нейтрализовать. Мракоборцы тогда еще все такие случаи расследовали. Сам я не убиваю, насколько это можно.

Она поняла правильно, кивнула.

– Ну да. Время такое. Ты будешь приходить?

– Иногда. Не надо в ту комнату…

– Не буду.

Последнее было сказано быстро и резко.

– Михалыч, ты не подумай, я не из выгоды. Просто… не чужой ты нам все-таки. Заходи. Хочешь, восстановим? Карточку получить сможешь, наверное.

Ну вот, такую песню испортила.

– У меня сейчас другие заботы.

Кивок, она снова натянула платок, поежившись.

– У вас есть ключи от тех комнат, где туристов поселили?

– Да, конечно. Но там пусто, даже компьютеры вывезли.

– Конфискация?

– Нет, увезли хозяева, еще в первые дни.

– А наши библиотечные?

– Опечатали и поставили в подсобке. Ничего, мы картотеку перетащили, она все равно почти полная, а кого нет, так можно и формуляр выписать!

– Ну вот, а вы говорили – выкинь, выкинь! А я умный, я не стал!

– Лень тебе было, Михалыч, вот и не выкинул.

– Зато пригодилось.

– Да… вот они.

Я толкнул дверь, заперто. Взял протянутую связку ключей.

– Нина Алексеевна, я сейчас там повожусь и уйду. Вы ключи, на всякий случай…

– На второй полке лежать будут, за журналами.

– Разумно. Ну, я пошел. Дверь за мной заприте, хорошо?

Она кивнула. Не знаю, о чем она думала, но уверен, что любопытства в ее мыслях не было. Встретилась, объяснилась, осталась жива. Сейчас допьет чай, коврижку в сумку и уйдет.