«Никому, кроме сумасшедшего, это бы и в голову не пришло», — подумалось мне.

— Будучи могущественным вельможей, твой отец обладал особыми знаниями, позволявшими разговаривать с богами.

— Верно.

— А поскольку ты его сын, бог может услышать и тебя.

План был прост. Во всяком случае, на взгляд Ситата и моего дяди. На мой взгляд, он был кошмарнее путешествия по всем преисподним Миктлана.

— Охрана храма на горе не столь уж сильна, — заявил Ситат. — Всего несколько науалей.

Я пожал плечами:

— Ну конечно, всего-навсего несколько оборотней, самых жутких существ Сего Мира. Поэтому их и мало, что много не надо. Никто не осмелится сунуться к храму, зная, что там науали. Но для меня это, наверное, проблемы не составит. Я просто упаду замертво, как только один из них зарычит.

Сказав это, я тут же поднял руку, предваряя их извинения и уверения в том, что я вовсе не обязан туда лезть.

— Я иду на гору. В Теотиуакан меня привело желание узнать правду о своей семье. Теперь, когда мне известно, что мои родные были убиты, я должен отомстить за их смерть, так же как за смерть Оме и моего друга Исты. Поэтому, дядя, и ты, добрый друг, приготовьте меня к встрече с богом и его оборотнями.

— Сегодня ночью самое подходящее время, чтобы идти туда. На каждом из углов Пирамиды Солнца будет принесен в жертву подросток, и уж конечно, столь важной церемонией будет руководить лично Свежующий Господин. Его стража не останется на горе, а пойдет с ним. Охранять горный храм будут четверо науалей: двое ночных стражей и двое дневных.

— Говорят, — промолвил Тагат, — эти твари видят в темноте, как ягуары, и могут чуять кровь людей и животных. То есть нельзя приближаться к ним, если ветер дует в их сторону.

— Но главное, что от тебя требуется, — это быстрота. Науали известны своей свирепостью, но я видел, как они движутся, и могу сказать, что выдающийся игрок в мяч превосходит их в скорости. Быстрота — вот твое главное оружие. Тебе лучше надеть темную одежду, но такую, чтобы ничто не стесняло движений. Да, когда я был воином, мы вставляли в носки сандалий обсидиановые лезвия. Поступим так и с твоими сандалиями. Ты и так способен пинком сломать человеку ногу, а если у тебя будут сандалии с лезвиями, сможешь и отрубить.

— Мне понадобится кожаный ошейник.

— Кожаный ошейник? — удивился дядя.

— Говорят, эти твари первым делом вцепляются в горло.

Поднявшись выше обсидиановых полей Огненной Горы, я остановился и оглянулся на город. Великая пирамида светилась сотнями огней факелов: Свежующий Господин приносил в жертву двух мальчиков и двух девочек, дабы ублажить бога Дождя.

Не доходя до храма, я сошел с тропы, и, поднявшись выше по склону локтей на семь-восемь, обозрел его со стороны. Мои советники оказались правы: дежурство несли только двое науалей. В стороне находилась сторожка — видимо, еще двое отсыпались там.

Храм был невелик, и мне оставалось лишь подивиться тому, что столь непримечательное строение служит для столь могущественного господина местом личного поклонения великому богу. Над входом красовался грозный каменный лик Пернатого Змея.

С моего наблюдательного пункта мне хорошо был виден вход, и, приглядевшись, я пришел к выводу, что на самом деле это зев пещеры. Он был квадратным по форме, обработанным, но никаких дверных створок на каменную раму навешено не было. Вход оставался открытым, и за ним, насколько я мог видеть, царила тьма.

Двое науалей не стояли по обе стороны от лаза, как обычно стоит стража, но расхаживали туда-сюда — не настороженно, медленно и с ленцой, словно проводили за этим занятием несчетные ночи несчетных лет. И они действительно двигались с грацией хищников джунглей, каковыми их и считали.

«Что вообще можно сказать богу, — подумалось мне. — Особенно если он известен своей кровожадностью».

После двух часов наблюдения за хождением часовых я с наветренной стороны от них медленно спустился по склону горы. Ситат с Тагатом снабдили меня не только кожаным ошейником и сандалиями с обсидиановыми вставками, но и черной одеждой, а все открытые участки тела я замазал углем.

Оказавшись в достаточной близости для того, чтобы совершить последний бросок, я залег за скальным выступом и стал ждать, когда мои друзья совершат отвлекающий маневр.

Они собирались доставить на склон собаку, а потом заставить ее выбежать на охраняемую площадку, бросив туда приманку.

Появление собаки в непосредственной близости от святыни не могло не привлечь внимания науалей. В землях Сего Мира собак разводили на пищу, их мясо считалось изысканной снедью для богачей, а также для похорон вместе с усопшим хозяином, дабы пес мог послужить ему проводником в Миктлане. Что тоже являлось роскошью, доступной лишь богатым.