Что у нас тут еще? Не покидать башню… да, пожалуй, и все. Все остальные ограничения сводятся к одному – не отвлекаться от главной цели. Да, впечатляющий набор инстинктов.

Но разумные существа потому и называются разумными, что могут противодействовать инстинктам, пусть даже и не очень успешно. И Сссра нашел в себе силы к противодействию. Будучи по натуре добрым и миролюбивым существом (в это трудно поверить, глядя на могучее тело дракона, но дело обстоит именно так, мыслеобраз не дает усомниться в этом), так вот, будучи добрым и миролюбивым существом, Сссра с самого начала тяготился предназначенной ему ролью. Он не признавался в этом даже себе, но ему вовсе не хотелось непрерывно сражаться, пусть даже и во имя великой цели. Сссра не отрицал того, что надо одержать победу над всеми другими хозяевами, но он не хотел воевать ради этого. С самого начала Сссра решил, что его путь – это заклинание мастерства, и, приняв это решение, дракон успокоился. Жизнь в его владениях мерно и неспешно текла своим чередом, территория расширялась, население росло, экономика укреплялась, мана накапливалась, наука развивалась, все новые и новые заклинания открывались для Сссра и, возможно, когда-нибудь он добился бы своей цели. Сейчас Шери и Оберик добивают Мерлина. Потом они, скорее всего, сцепятся между собой, а когда идет большая война, все ресурсы тратятся на содержание армии и наука стоит на месте. Вполне возможно, стратегия Сссра очень даже хороша.

Но это все неважно, более важно другое. Уриэль говорил про целостность образа, попробуем оценить… нет, ничего не получается, жалко, что я не владею математикой так же хорошо, как Уриэль. На первый взгляд, все вроде нормально, мыслеобраз целостный, если не считать, конечно, отсутствующего детства. Интересно, что тут обнаружит Уриэль с его продвинутой математикой.

– Ну что, Хэмфаст, успел уже покопаться в душе нашего зеленого друга?

Я растерянно кивнул. Ну почему Уриэль вечно выбирает такие слова, что, выслушав их, чувствуешь себя, как будто сделал что-то не то?

– Ну и что ты там обнаружил?

– Да ничего особенного, – я пожал плечами, – если не считать того, что Сссра, скорее всего, сотворен посредством высшей магии.

– С чего ты взял? – Уриэль, кажется, удивился.

– Очень похоже на Нехаллению. Она тоже явилась на свет полностью сформированной личностью.

– Думаешь, Сссра был сотворен непосредственно на Мирроре?

– Да нет, эта мысль, как раз, мне в голову не приходила. Но… вполне возможно. Для Творца более логично провести сотворение в башне, чем перебрасывать сотворенное существо из мира в мир, а потом стирать ему воспоминания о переброске.

– Гм… логично. Я-то думал, что память ему все-таки стерли, но если так… да, это очень похоже на правду. Ну а в остальном ты ничего ненормального не обнаружил?

– Нет, совершенно нормальный мыслеобраз.

– Год назад я сказал бы то же самое, – задумчиво произнес Уриэль. – А сейчас… впрочем, кто скажет, что нормально в этом мире, а что ненормально и где проходит граница между нормой и отклонением? Надо посмотреть еще кое-что и тогда можно будет сказать что-то определенное.

– Так что, мыслеобраз Сссра все-таки содержит что-то важное?

– Любой мыслеобраз содержит много важных вещей, надо только уметь их увидеть. Ладно, Хэмфаст, не грузись тем, что не в силах понять, если хочешь разобраться в этом деле, сгоняй лучше в Дейл, почитай в университетской библиотеке трактаты по статистическому анализу…

– Это что такое? – перебил я Уриэля.

– Раздел математики. Содержит средства, позволяющие выявлять закономерности в данных, слишком обширных для того, чтобы охватить их единым взглядом. Но к этому времени, скорее всего, мы с Олорином уже сделаем все необходимые выводы.

– Тогда какой смысл изучать математику?

– Это полезно само по себе. Впрочем, если не хочешь, не изучай. Пожалуй, ты прав, не стоит тебе лезть в эти научные дебри. Лучше отдохни, расслабься, поиграй с Долгастом, можешь смотаться в Аннуин, думаю, Гней Рыболов будет рад тебя видеть.

– После всего того, что я устроил в Аннуре?

– А что такого ты там устроил? В конечном итоге все сложилось наилучшим образом. Гней получил почти абсолютную власть, гражданской войны удалось избежать, внутриполитическая обстановка пока нормальная. Правда, Гней затеял масштабную реформу… но в ближайшие два-три года вряд ли он успеет устроить настоящий бардак, так что даже не стоит и вмешиваться. В общем, отдохни, поработать ты еще успеешь.

Я так и не отправился в Аннуин, потому что на следующее утро ко мне явился Уриэль, да не один, а вместе с Олорином.

– Странные вещи творятся в Средиземье, – начал Олорин. – Хорошо, что мы совершили путешествие на Арканус, иначе все эти факты еще долго оставались бы незамеченными. Воистину, все хорошо видится и распознается, будучи удалено на должное расстояние, а лицом к лицу…

– Не темни, – перебил его Уриэль. – Не думаю, что Хэмфасту интересно слушать твои философские разглагольствования, он сейчас сам загрузился этим делом по самое никуда. Говори короче.

– Короче, – произнес Олорин и надолго замолк. – Даже не знаю, как это сказать короче… в общем, Средиземье на самом деле устроено так же, как Арканус и Миррор.

– Это как? – не понял я.

– Олорин имеет ввиду, – пояснил Уриэль, – что онтологическая основа нашего родного мира оптимальным образом описывается в терминах субъективного идеализма, а вовсе не объективного, как мы раньше думали.

– И кто же субъект?

– А вот это и есть самое интересное. Все мы трое – субъекты, в этом нет никаких сомнений. Сссра – тоже субъект. А вот Нехалления – не субъект.