Госпожа Чжан позвала служанку и велела ей сходить к Цайюнь за рукописью. Не сделай она этого, все обошлось бы благополучно. Но после ее приказа в доме вдруг поднялся страшный переполох и раздались отчаянные крики:

— Держите вора! Держите вора!

Вдова хотела встать, но в этот момент в комнату вбежала дрожащая Цайюнь в одной рубашке, с растрепанными волосами. В руках у нее был какой-то сверток, который она тут же передала хозяйке:

— Вы это просили? Посмотрите скорее! Ох! Я чуть не умерла от страха!

Она бросилась в кресло, стоявшее рядом с кроватью, и прижала руки к высоко вздымавшейся груди.

Вдова развернула сверток.

— Что с тобой случилось? Почему ты так взволнована и напугана?

— Когда пришла посланная вами служанка, я уже спала и дверь у меня была заперта, — дрожащим голосом начала Цайюнь. — Вдруг сквозь сон слышу стук. Я сразу поняла, что это от вас, поднялась, долго искала в темноте спички и наконец ощупью открыла дверь. Служанка сказала мне насчет рукописи, я решила зажечь свечу, чтобы поискать, но в этот момент служанка вдруг как вскрикнет. Я от страха даже свечу выронила, и показалось мне, будто какая-то черная тень выскользнула из моей комнаты и бросилась бежать. Служанка погналась за ней и закричала: «Держите вора!» А я не смела шевельнуться, боялась, что там еще один. Потом немного успокоилась, нашла рукопись и вот принесла ее вам!

— Рукопись в порядке, — сказала вдова, — а ты не знаешь, вора поймали?

Цайюнь не успела ответить, так как в спальню вошла служанка и опередила ее:

— Какое там поймали! Я собственными глазами видела, как он выскочил из-за кровати госпожи Цайюнь. Когда он приблизился ко мне, я схватила его за полу халата, но он вырвался. Я побежала вдогонку, начала кричать, но пока подоспели сторож и дворник, он уже прыгнул на крышу и скрылся. Даже черепица не затрещала!

— Цайюнь! — промолвила вдова. — Раз вор прятался у тебя за кроватью, пойди посмотри: может, у тебя что-нибудь пропало?!

— Ой, я просто одурела от испуга! — воскликнула наложница. — Хорошо, что вы сказали, а то я радуюсь, что рукопись нашлась, а про свои вещи забыла.

Она поспешно направилась в свою комнату. Не прошло и трех минут, как из ее спальни донеслись плач и крики:

— Украли мою шкатулку с драгоценностями! Что я теперь буду делать?!

Вдова послала за Цайюнь служанку и стала ее успокаивать:

— Ну, не горюй, потерянного не воротишь. Сейчас ночь, шуметь все равно бесполезно. А завтра утром, когда господа Лу и Цянь придут нас провожать, мы попросим их заявить квартальному!

Цайюнь постепенно успокоилась. В ту ночь больше никаких событий не произошло.

Утром Лу Жэньсян и Цянь Дуаньминь действительно явились их провожать. Когда госпожа Чжан рассказала им о ночном происшествии, Цайюнь стала умолять, чтобы они заявили о пропаже в участок. Цянь Дуаньминь, скрывая улыбку, согласился и потребовал у Цайюнь список пропавших вещей. Тем временем сопровождающие и кареты были уже готовы. Коляска с телом Цзинь Вэньцина двинулась вперед, остальные — за ней. Лу и Цянь проводили родственников покойного друга до самой пристани, посадили их в лодки, и вдова с гробом, сопровождаемая сыном и Цайюнь, отплыла в Тяньцзинь. Здесь их встретил инспектор тяньцзиньской таможни, который помог семье перебраться на пароход. Все дальнейшее путешествие на юг протекало без особых осложнений, поэтому подробно описывать его мы не будем.

Вернемся лучше к Цянь Дуаньминю. Через несколько дней после отъезда госпожи Чжан на юг он получил высочайший указ о его назначении в Палату внешних сношений. С тех пор ему пришлось работать в двух местах и, кроме того, частенько являться на императорские аудиенции. Дома его неизменно ждала целая толпа гостей и визитеров, так что Цяню буквально некогда было вздохнуть. Ему пришлось забросить даже свое любимое развлечение: просмотр старинных ксилографических изданий и чтение работ Хуан Цзунси и Гу Яньу [305] . Казалось, его можно было считать баловнем богатства и славы, вождем государственной политики, однако дела страны становились день ото дня все хуже, а положение на фронте все более угрожающим. В течение двух-трех месяцев со времени его назначения в Палату на воде и на суше следовали сплошные разгромы, крепости падали одна за другой. Это чрезвычайно тревожило Цянь Дуаньминя, он не мог ни спать, ни есть спокойно.

Однажды, когда он сидел дома и горевал о судьбах государства, привратник доложил о приходе его превосходительства Вэнь Динжу. Цянь тотчас велел просить гостя. После того как они обменялись несколькими приветственными фразами, Вэнь Динжу сказал, что у него есть секретный разговор, и попросил отпустить слуг. Цянь Дуаньминь вздрогнул от неприятного предчувствия, но приказал слугам удалиться.

— В скором времени при дворе должны произойти большие перемены, — тихо произнес Вэнь Динжу. — Вы знаете об этом?

— Ничего не знаю.

— Произойдет история, которая случилась с танским императором Чжунцзуном [306] и которой мы всегда боялись!

— Откуда это видно?!

— Вам, конечно, известно, что императорские наложницы Цзинь и Бао попали в опалу. Сегодня утром евнуха Гао Ваньчжи, который был приставлен к Бао, передали в департамент дворцовых дел и отрубили ему голову. Вдовствующая императрица хотела сначала издать указ о проведении следствия, но министр Гун Пин отговорил ее, боясь, что излишняя огласка повредит государственному престижу. Потому императрица и действовала так стремительно. Разве это не начало низложения императора?