Даогуан рассмеялся, спрятал лук и, дернув поводья, объехал лисицу стороной. После охоты он возвращался домой по старой дороге и вдруг вновь увидел лисицу, которая, повернувшись к нему, как и в первый раз, низко склонила голову. У Даогуана зачесались руки, он машинально спустил стрелу и убил зверя наповал.

Прошло десять с лишним лет, на трон вступил император Сяньфэн. Когда настало время выбирать служанок для дворца, ему подали список красавиц с подробными указаниями имени, фамилии, цвета знамени [311] и даты рождения каждой. Дойдя до страницы, на которой было написано про нашу старую государыню, Сяньфэн прочел:

«Урожденная Нара, принадлежит к желтому знамени [312] , носит имя Цуй, лет столько-то, родилась десятого октября в четырнадцатый год правления императора Даогуана» [313] . Сяньфэн взглянул на эту дату и стал что-то припоминать. Затем обернулся к евнуху, который вел запись ежедневных деяний императора, и сказал: «Сдается мне, что в этот день произошло какое-то удивительное событие. Ну-ка, справься поточнее!»

Евнух послушно раскрыл толстую книгу и выяснил, что именно тогда была убита белая лисица. Император Сяньфэн засмеялся: «Оказывается, эта девушка в предшествующем рождении была старой лисицей!» И велел поставить ее служанкой в самую дальнюю беседку парка Юаньминъюань. Но надо сказать, что старая императрица выросла на юге и умела исполнять разные легкие песенки. Однажды Сяньфэн, гуляя по парку, услышал ее, подозвал к себе и заставил спеть возле галереи. На следующий день он назначил ее служанкой в собственной спальне. Вскоре, когда она глубокой ночью подавала ему чай, он осчастливил ее. Старая государыня родила будущего императора Тунчжи и получила титул «драгоценной наложницы».

Всю эту историю тайком передавали из уст в уста придворные евнухи, да еще вдобавок стали делать из нее разные глупые выводы. Одни говорили, что старая государыня была послана Сяньфэну в награду за доброту, когда он просил не стрелять в лисицу; другие — что в отместку за выпущенную в нее стрелу она собирается смутить покой Китая; третьи — что она приняла человеческий облик только для того, чтобы насладиться всеми благами земного мира и наверстать упущенное за время тысячелетнего самоусовершенствования. В общем, много ходило толков!

— Какая там награда за доброту! — саркастически усмехнулся император. — Вот смутить покой Китая, насладиться земными благами — это другой разговор!

— Старая императрица еще ничего, — продолжала Бао. — Самое противное существо — главный евнух Лянь. Пользуясь покровительством императрицы, он творит все, что ему угодно! Храм Белых облаков превратился в аппарат, через который он получает взятки, а настоятель Гао стал его первым наперсником в дурных делах. Все приезжие чиновники летят к Ляню, словно утки! За последнее время он приобрел еще большую власть, сделав свою младшую сестру служанкой во дворце. Вдовствующая императрица очень благоволит к ней и даже называет барышней. Сейчас только двоим разрешено обедать вместе со вдовствующей императрицей: художнице Мяо Соцзюнь и ей. Недавно, когда княгиня, ваша мать, пришла на аудиенцию, ей вдруг было предложено сесть. Княгиня испугалась такой чрезвычайной милости, вся задрожала и сесть не посмела. А старая императрица говорит: «Это милость вовсе не ради тебя! Просто у барышни ноги бинтованные, она не может стоять. Если ты не сядешь, то и ей будет неудобно сидеть!»

Ваша матушка чуть не умерла от злости. Если так и дальше пойдет, чего доброго, повторится история с Вэй Чжунсянем и кормилицей императора [314] . Ваше величество должны принять против этого меры!

Государь нахмурился:

— А что я могу сделать?

— Все зависит от того, удастся ли вам найти и выдвинуть хотя бы нескольких преданных родине сановников, с которыми вы могли бы советоваться по наиболее важным делам. Это убережет вас от всяких неприятных случайностей. В спокойное время вы могли бы с их помощью привлекать на свою сторону новых приверженцев, а в ответственные моменты — раскрывать заговоры и уничтожать изменников. На мой глупый взгляд, канцлер Гао Янцзао, министр Гун Нин, заместитель министра Цянь Дуаньминь и придворный историк Вэнь Динжу очень преданы вашему величеству. Следует найти подходящий повод и дать им реальную власть. Кроме того, талантливые люди есть и среди тех, кто только что выдержал государственные экзамены. Надо предоставлять им служебные вакансии, невзирая на очередность, и тем самым привлечь к себе сердца ученых. Старшая дочь князя Благонамеренного, которая сейчас находится при дворе, также известна своей прямотой и строгими правилами, даже вдовствующая императрица побаивается ее. Вам следует быть с ней особенно приветливым. Короче говоря, вы сможете вершить всеми делами только в том случае, если сами будете представлять собой реальную силу. Я знаю, что ваше величество очень добры ко мне, поэтому и осмеливаюсь говорить так дерзко.

— Ты говоришь со мной абсолютно искренне! — вздохнул император. — Кто сейчас во всем дворце, кроме тебя одной, так чистосердечно предан мне?! — Он отодвинул чашку с палочками и стал вытирать глаза маленьким платком. — Не могу есть!

Бао тоже не выдержала, и слезы заструились по ее щекам, словно жемчужины. Бросившись Гуансюю на грудь, она обвила его шею руками и сказала:

— Это я виновата во всех горестях вашего величества! Откровенно говоря, неприятности между вами и старой государыней начались только после бракосочетания. Уж не из-за того ли, что государь любит меня, а не императрицу? Если так, то это я навредила вам, а никто другой! Прошу вас ради интересов государства отказаться от меня!

Император крепко обнял молодую женщину.

— Я лучше умру, чем разлучусь с тобой! — сказал он нежно.

— Боюсь, что тогда ваше величество не сможет быть хозяином даже над самим собой!

— Мне остается потихоньку действовать так, как ты мне подсказала. Если я не возьму власть в свои руки и не сохраню даже любимой наложницы, то какой же я тогда мужчина?! — Он встал и гневно взмахнул рукавами. — Давай больше не говорить об этом!

Бао поспешно вышла и приказала младшему евнуху убрать со стола посуду. Долго еще они вели нежные разговоры. Ведь для влюбленных «трехдневная разлука все равно что три томительных года», им хочется, чтобы вечер радости продолжался целый век! Оставшись у императора, Бао сняла с себя драгоценности и положила их в шкатулку, где они пролежали до петушиного крика.

Быстро пролетела ночь, полная наслаждений. Когда они проснулись, шел уже пятый час. Бао торопливо поднялась с постели, оделась и, едва пригладив волосы, вернулась в свои покои. Император помедлил еще несколько минут, но затем тоже встал, умылся, съел завтрак и в обычное время, взяв с собой двух евнухов, спокойно отправился в зал Радости и долголетия пожелать тетке доброго утра.

Во дворе сияло чистое солнце, освещая желтые парчовые занавески на окнах. Кругом было удивительно тихо. Лишь любимая черная собачка вдовствующей императрицы по кличке Выдра лежала у порога и сладко посапывала. Две фрейлины — дочь князя Блестящего и жена племянника вдовствующей императрицы — дразнили висящего в медной клетке пестрого попугая.