Стихотворения
вернуться

Немирович-Данченко Василий Иванович
Шрифт:

6 мая 1881

Москва

453

В кузнице

Падает молот тяжелый, Брызжет железо огнем. В кузнице с песней веселой Плуг мы на славу куем. Выйдешь ты крепок из горна, Поле ты взроешь, могуч. В землю схоронятся зерна, Прыснет их ливень из туч. Встанет зеленая нива — Сладок ей пот трудовой… Летом колосья лениво Ветер погонит волной… Золотом чистым по полю Лягут под острым серпом… Вырвется песня на волю, Как из железа — огнем… Падает молот проворно; Крепче: не будет греха!.. Мечется пламя из горна, «Воздуху!» — свищут меха…

<1882>

454

«О, если жить еще возможно…»

О, если жить еще возможно, Пусть до конца, волнуя кровь, В моей душе растут тревожно И страсть, и мука, и любовь… Пусть снова буря налетает — Она блаженство для живых… Весна для счастья расцветает При блеске молний грозовых… И если гибель неизбежна, То лучше пусть она придет — В волнах, под бурею мятежной, Чем в тихом омуте болот.

<1882>

455

Работник

Невеселый, убогий чердак, Неприютный, сырой и холодный. Там работает жалкий бедняк, Утомленный, больной и голодный… Ни кровинки в лице молодом, Всё в бессонную ночь побледнело; Только очи сияют огнем Да уста улыбаются смело. Нищета его душит порой; А кругом-то — насмешки, попреки; Но зато у него под рукой Выливаются чудные строки. Вдохновенная, вещая речь В палаче воскресит человека… Это — истины пламенный меч, Крестоносец сурового века! Боец науки всепобедной, Служитель истины святой! Больной, страдающий и бедный, Неси вперед твой светоч бледный Над полусонного толпой. Египет нас гнетет сурово, Века влачим мы цепь одну, Где ж огнедышащее слово? О Моисей, веди нас снова В обетованную страну!.. Пусть кругом всё молчит как в тюрьме; Только стоны звучат… замирают; Вдохновенные речи во тьме У него никогда не смолкают. Пусть он болен, и бледен, и слаб — Он сильнее великой душою, Чем в ярме развратившийся раб. Раб с тяжелой, как молот, рукою. Словно вождь, что готовится в бой, Перед армией строгий и хмурый, — В типографии чадной порой Он сидит над своей корректурой. Торжество боевое у тех Обливается братскою кровью; У него же оружие — смех, Он победу венчает — любовью! В старину его ждал эшафот; Он нередко сидел за решеткой… А теперь в нищете он гниет Или, проще, кончает чахоткой. Но взамен — такова уж судьба — Нарождаются новые люди: Непосильная, злая борьба Не пугает их слабые груди, И безропотно крест свой несут, И хоронят в сырые могилы Иногда — недоконченный труд, А всегда — благородные силы. Имена их святые порой Подымаем и мы как знамена, Торжествуя победы над тьмой, Над упавшей стеной Ерихона! Много ль знает их русский народ? Наша нива бесплодна — немного! Пусть и бледен их светоч — вперед Он ведет нас прямою дорогой. Отступали мы часто назад; Поколения в безднах смолкали, Землю всю завоевывал ад, Дикий мрак заволакивал дали… И в отчаянье падали мы — Но тогда над поникшей толпою Загорался и в области тьмы Бледный светоч, звездой путевою Подымался великий боец — И за подвиг, за вещие звуки Получал он терновый венец Нищеты… одиночества… муки! Пусть чудовища мрака кишат, Пусть таятся пороки и мука, Пусть охватит вселенную ад, — Светлый рай нам воротит наука! Боец науки всепобедной, Cлужитель истины святой, Больной, измученный и бедный, Неси вперед свой светоч бледный Над полусонного толпой. Египет нас гнетет сурово! Века влачим мы цепь одну, Где ж огнедышащее слово? О Моисей! веди нас снова В обетованную страну!

<1882>

456

Вольтер в Бастилии (Тардье)

Высоко окно темницы. Бледный узник у окна, Ядовитая улыбка На устах его видна. За железною решеткой Над зубчатою стеной — Тают утренние тучки В выси неба голубой; На вершине серой башни Силуэты сторожей, И у самого окошка Стаи белых голубей. Но доносит издалека Ветер к узнику порой Гулкий шум толпы народной, Будто рев волны морской. Узник слушает с улыбкой… «Эти люди площадей Между нами станут скоро Находить себе вождей. Им, во тьме ночной бродящим, Наше слово — яркий свет; Царь грядущего — философ, И герольд его — поэт… Но до той поры счастливой Бой сулит тяжелый рок. — Пусть крепка моя решетка И надежен мой замок, — За меня, за всех страдавших Этот мрачный день придет: Отомстит не эпиграммой — Эшафотами народ! И воздвигнет эшафоты Там, где гордо в наши дна Эти мощные твердыни Башни подняли свои!..»

<1882>

457

«Противно мне их жалкое молчанье…»

Противно мне их жалкое молчанье… Надев терновые венцы, Безропотно несут свои страданья Во все века, во все концы! Они, сложив изношенные крылья, Зовут к терпенью и любви, Когда кругом бесправье и бессилье И тонет целый мир в крови. Оковы им — что латы для героя… Гордясь рубцами от бичей, Всё отдадут врагу они без боя, Не обнажив своих мечей. Нет! для меня сраженный и разбитый, Но несдающийся боец Понятней их породы знаменитой — Благонамеренных овец!

<1882>

458

Песня работников (Пьер Дюпон)

Мы, чья лампа загорает Утром рано с петухами, Мы, кого нужда сгоняет К наковальням за грошами, Мы, что с жизнью безотходно Каждой мышцей вечно бьемся, — Перед старостью холодной Без защиты остаемся… Друг за друга — стой смелей, Пить сберемся ль вкруговую, Пусть хоть пушки грянут — пей За свободу мировую! Из земли, скупой и скудной, И из моря добывает Наша сила битвой трудной Всё, что красит и питает: Зрелый плод, колосья с нивы, Злато, перлы полной чашей… Овцы бедные, на диво Ткут плащи из шерсти нашей! Друг за друга — стой смелей, Пить сберемся ль вкруговую, Пусть хоть пушки грянут — пей За свободу мировую! Что приносит нам работа, Хоть сгибает наши спины? Где плоды труда и пота? Мы не люди, а машины! Труд наш землю то и дело Чудесами покрывает, Но лишь мед окончен — смело Пчел хозяин выгоняет… Друг за друга — стой смелей, Пить сберемся ль вкруговую, Пусть хоть пушки грянут — пей За свободу мировую! В жалких рубищах, готовы Мы с лачугами сживаться, Где одни ночные совы Да грабители гнездятся! Но и в наших жилах страстно Кровь горячая клокочет — Поле, дубы, полдень ясный — Кто же их из нас не хочет! Друг за друга — стой смелей, Пить сберемся ль вкруговую, Пусть хоть пушки грянут — пей За свободу мировую! Доступ к власти всенародно Мы тирану облегчали Всякий раз, как благородно Нашу кровь мы проливали. Сбережем ее. Могучи Силы дружбы, братства, счастья, И — разгонит ветер тучи, Отойдет навек ненастье! Друг за друга — стой смелей, Пить сберемся ль вкруговую, Пусть хоть пушки грянут — пей За свободу мировую!..

<1895>

459

Грозы

Не бойтесь вешних гроз: оне Что светлый ангел воскресенья! Не ночью долгою во сне, Не в безмятежной тишине Растут титаны обновленья. Над колыбелью их порой Плывут лихие непогоды… Из туч стрелою громовой В их сердце падает святой Огонь божественной свободы… Любви блаженных, сладких снов Над сердцем их не властны чары, Понятен им язык богов: С небес разгневанных громов Над миром стихнувшим удары. Как за грозой идут вослед Дожди на сохнущие нивы, Так и в годину тяжких бед Из уст титанов слышит свет Молниеносные призывы… И, сбросив вдруг оковы сна, Полна святого умиленья, Встает, прекрасна и сильна, Порабощенная страна На светлый праздник обновленья.

<1901>

460

«Пусть торжествуют! Не навек…»

Пусть торжествуют! Не навек Победа их, сраженных, губит: Всё так же дышит человек, Живет, и чувствует, и любит. Не верь презренным их певцам И их подкупленным витиям: Теперь вести народ не вам — Не Чингисханам, не Батыям. За вашим знаменем порой Сбирает ад дружины злые, И мрак густеет над землей, И гаснут звезды золотые; Но кто осмелится сказать, Что не воскреснет день могучий И не рассеются опять Случайно сдвинутые тучи? Вставай, боец, в ком страха нет, Открой смежившиеся очи: Чем ночь темней, тем ближе свет, Вражда чем злее, тем короче… И пусть кичится недруг твой Пока своей победой дикой: «Ничто не вечно под луной» — Нам завещал поэт великий. Пусть слабы мы, пусть мало нас, И пусть враги ликуют ныне — В темнице Ирода не гас Глас вопиющего в пустыне. Он говорил еще грозней, Назло всесильному кумиру, Сердцам измученных людей, Полураздавленному миру: Не верю я в победу тьмы, И если нынче мы разбиты, То завтра их загоним мы Под геральдические плиты!