– Зебадия, ты слишком нажимаешь на логику. Это самый неспортивный способ вести дискуссию.

– Джейкоб, – сказала моя жена, – а что, если бы мы не любили фантастических историй? Какие миры мы обнаружили бы тогда?

– Не знаю, Хильда. Возможно, только банальные натуралистические вселенные, неотличимые от настоящей. Поправка: не «настоящей», а «вселенной-ноль», потому что согласно твоей теории все вселенные – одинаково настоящие. Или ненастоящие.

– Джейкоб, а почему ты называешь нашу вселенную «вселенной-ноль»?

– Э-э… Для удобства. Это наша начальная точка.

– Разве ты не говорил, что ни одна система координат не имеет преимущества перед остальными? Что по отношению к Числу Зверя каждая есть в равной мере нуль по шести осям?

– Ну… из теории это следует.

– Тогда в других вселенных мы – вымышленные персонажи. Я правильно рассуждаю?

Я ответил не сразу.

– По-видимому, таково неизбежное следствие. Это странная мысль – что мы сами плод воображения.

– Никакой я не плод! – возмутилась моя дочь. – Уж я-то совершенно реальна! Ущипните меня. Ой! Не так сильно, Зебадия!

– Ты сама просила, дорогая, – сказал Зебадия.

– Мой муж грубая скотина. И еще у меня жестокая мачеха, как у Белоснежки. То есть у Золушки. А мой отец считает, что я плод воображения! Но я все равно всех вас люблю, потому, что больше никого у меня нет.

– Если вы, плоды воображения, перестанете болтать чепуху, наш бродячий цирк снова двинется в путь. Приготовиться к вращению. АЯ, САГАН!

Марс находился там, где ему положено. У меня сразу стало немножко реальнее на душе.

– Готово, капитан, – доложила я. – Тринадцатое вращение. Верно, Зебби?

– Верно, Шельма. Капитан?

– Давайте немного передохнем, – сказала Дити, глядя на красно-бурую бесплодную поверхность Марса-ноль. – Эти камни – прямо как родной дом. Я чувствую себя, словно туристка, которая пытается за две недели осмотреть тридцать стран. Шок. Не «шок от будущего», но что-то вроде.

– Тоска по дому, – сказала я. – И сознание того, что мы не можем вернуться. Дити, где-нибудь, когда-нибудь мы еще построим новое Гнездышко. Да, Джейкоб?

Джейкоб потрепал меня по коленке.

– Обязательно, дорогая.

– Неужели мы действительно найдем еще одно Гнездышко? – задумчиво спросила Дити.

– Дити, ты больше не хочешь быть матерью первопроходцев?

– Хочу, Зебадия. Но могу же я иногда взгрустнуть по дому. Как ты. Как Хильда. Как всякий, кроме папы.

– Поправка, дочь: я не скучаю по Логану и не думаю, чтобы Хильде так уж не хватало Калифорнии.

– Ничуть, – подтвердила я.

– И я тоже не скучаю, – согласился Зеб. – Я снимал квартиру. Но Гнездышко было нашим домом.

– Согласен, – ответил Джейк. – Я начал по-настоящему ненавидеть этих тварей только после того, как они разбомбили наш дом. – И он добавил: – Мы должны найти новое Гнездышко. В этой машине, конечно, удобно, но нельзя же жить в ней до бесконечности.

– Верно. Шельма, твоя теория, кажется, подтверждается. Стоит ли дальше действовать по плану? Может, перейдем прямо на ось m?

– Зебби, я согласна, что по большей части это сводится только к глазению по сторонам, но если бы мы не действовали по плану, в этой машине было бы далеко не так удобно. Ты где-нибудь видел «форд» с двумя ванными?

– Шельма, я и с одной не видел. Наш дополнительный кусочек пространства позволяет нам оставаться в космосе до тех пор, пока не кончится воздух. И еда. Но главное – воздух.

– Зебби, а ты не заметил, что у нас тут никогда не становится душно? – спросила я.

– Скоро станет.

– Необязательно, – заметил Джейкоб. – Мы можем в считанные секунды оказаться в Стране Оз или в Стране Чудес. Воздух там прекрасный, а опасностей никаких.

– Я еще не освоился со всеми штуками, которые может проделывать наш тарантас, – смущенно ответил Зебби.

– Я тоже.

– Джентльмены, вы не поняли, что я хотела сказать. Можете проверить, сколько у нас горючего. И я не сказала еще об одном. Зебби, ты хотел бы съесть банан?