Она вдохнула меня. Будто смерчем подхватило, понесло, смяло, расправило...

Ох, как же хорошо снова чувствовать! Правда, не самые лучшие ощущения - похмелье, дурное настроение, сонливость и апатия. Теперь я знала о ней все, вместе с ней пережила ее любовные неудачи, потерю близких, одиночество. А ведь у нее и подруг не было, с тех пор, как одну из них Таня нашла в своей постели, вернувшись с работы чуть раньше обычного. Не стала поднимать шум. С мужем рассталась тихо и быстро. Но перестала встречаться с друзьями. Зациклилась на работе, постепенно втянулась так, что дом для нее стал досадным дополнением к настоящей жизни. А ведь молода, и чиста душой, открыта и честна. О такой подруге можно только мечтать. Но меня заботило и другое: в ней, как и во мне - прежней, дремало нераскрытое умение влиять на людей, на судьбы, на окружающий мир. Но если я искала знаний, то она, напротив, избегала их, и не хотела раскрывать свой дар.

Я выскользнула из ее тела - тяжело было находиться внутри, это сильно ослабляло. Я уже поняла, что такие проникновения нужно использовать в крайнем случае - сливаясь с чужой душой, я забывала себя прежнюю, а этого так не хотелось...

Связь с земной жизнью еще была очень сильна, меня потянуло домой - туда, где прошли последние дни. Сережа оставил открытой форточку, и холодный ветер раздувал занавески, вбрасывая в тепло квартиры блестящие искорки дождинок. Я не мерзла, а вот он свернулся на кровати, поджал ноги, его трясло в ознобе. Как просто было бы встать, толкнуть форточку, укрыть его одеялом - и даже эти простые движения для меня сейчас казались неисполнимым желанием. А что может быть хуже, чем видеть, как твоему родному человеку плохо, и никак ему не помочь? В доме больше никого, а к утру он простынет, заболеет... И это моя реальность - все видеть, понимать и бездействовать...

Я загрустила. Приткнулась под бок к мужу, смотрела его сны, наполненные болью и страхом, и тоскливо сожалела о своих ошибках.

Так и произошло: утром он проснулся уже больной. Закашлялся, прижал ладонь ко лбу, сел на кровати, мучительно сморщился, с трудом сглотнул. Наконец-то закрыл форточку, выпил прямо из горлышка холодный чай, вернулся в постель и быстро уснул под одеялом. Его лоб покрылся капельками пота, он трясся в ознобе, временами шептал мое имя - бредил. Бедный мой, бедный!

Решение пришло само: нужно просить помощи. Я настроилась на Таню, спросила, где она, и услышала ее. Спустя мгновение она уже изумленно таращилась в полутьму кухни, пытаясь сообразить, что происходит. Я рассказала ей, и она сонно кивнула, мол, все поняла, сделаю.

Такси довезло ее до моего дома. Она поднялась на третий этаж, решительно утопила кнопку звонка, и жала ее до тех пор, пока в прихожей не раздалось шлепанье босых ног.

– Что вам нужно?
– Сергей, закутанный в одеяло, не был настроен на прием гостей.

Она нахально его оттолкнула, прошла в комнату.

– Я вчера была у тебя, помнишь? Татьяна. Мне показалось, ты неважно себя чувствуешь. Вот, привезла лекарства, я же врач.

– Слушай, Татьяна, давай не будем врать друг другу?
– сморщился он.
– Я не хочу, чтоб ты придумала себе то, чего нет. Не нужно меня опекать. Болен я или здоров - только мое дело. У меня жена умерла... Чужой тебе человек. Ты не понимаешь и не поймешь того, что чувствую я. И не в моих планах сейчас завязывать дружбу с кем бы то ни было. Оставь меня в покое!

– А теперь слушай ты!
– гневно процедила она.
– У меня есть обязательства перед твоей женой, и я буду делать то, что она хочет! Слышишь, ты? Надо будет - вызову санитаров и свяжу тебя. Ее спокойствие для меня сейчас важнее, чем твои надуманные бредовые фантазии.

Он обхватил голову руками.

– Хватит! Перестань! Ее нет! Нет, понимаешь?! Какие, к черту, обязательства? Ей уже все безразлично. И мне тоже.

– Зато мне не безразлично, - тихо сказала Таня, подошла к нему, положила руку на его плечо.
– Пожалуйста, не мешай мне делать то, что нужно. И поверь - она ближе, чем ты думаешь.

– Уходи!
– он толкнул ее к выходу, сел на стул и опустил голову на руки.

– Уйду, - ответила она.
– Вот таблетки, пей, пожалуйста, как тут написано. Не для меня. Для нее.

Она вышла из дома, а он заплакал, сгреб лекарства, отбросил на пол.

– Я сдохнуть хочу. Просто сдохнуть.

Я поникла. Ничего не получится. Упрямый мой, своенравный...

Он, будто услышав мои мысли, поднял с пола таблетки, выдавил несколько на руку, кинул в рот. Поднял мокрые глаза вверх.

– Яночка... Если ты видишь... Вот, смотри - я пью эти чертовы пилюли. Знаю, ты не хочешь, чтоб со мной что-то случилось. Но я не могу без тебя. Попроси там... Пусть и меня... к тебе...

Я прижалась к его груди и болела вместе с ним.

С каждым днем все тяжелее становилось сохранять прежние чувства. Прежняя жизнь все чаще казалась просмотренным кинофильмом, и без общения с родными их тепло и ласка стали забываться. Я понимала - для души так легче, потерять все связывающие ее со всем земным нити, отправиться в новое путешествие свободной, избавленной от привязанностей. Но мне-то нужно было удержаться! Как молитву, как мантру повторяла я день за днем слова, что говорил мне любимый, прокручивала в памяти моменты наших встреч, вспоминала его нежность и любовь. Временами так уставала от этого, приходили мысли о бесполезности и тщетности, казалось бы, зачем теперь уже хранить прошлые чувства? Мои близкие тоже не будут вечно страдать обо мне, пройдет время - и они успокоятся, смирятся, забудут... Сергей встретит другую женщину, и с ней будет так же ласков и нежен, как был со мной. Сын будет называть мамой чужую тетю. Только маме меня никто не заменит. Но и она выдержит разлуку.