Маша быстро подошла к нему.

— Я ехала, стала обгонять, а он буквально полез под машину. И вот, зацепила крылом…

Я открыл уже, было, рот, чтобы вмешаться, но Маша оттолкнула меня плечом:

— Отойди! Дай объясню человеку!

Девчонки, подъехавшие на «Форде», смотрели на меня осуждающе. Но молчали, видимо, решив не вмешиваться.

— Тек-с! — сплюнул лейтенант. — Дело ясное. Вы сегодня не пили случайно?

Маша отрицательно замотала головой.

— Документики на машину, права! — потребовал лейтенант.

Приехала «скорая». Женщина-врач начала осматривать набычившегося потерпевшего.

Покрутив в руках документы, милиционер протянул их Маше.

— Думаю, дело не стоит выеденного яйца…

Подошла врач:

— Каких-нибудь серьезных травм у потерпевшего нет. Только ссадины и царапины. Но мы его все-таки заберем в больницу, вдруг сотрясение мозга.

Лейтенант негромко выругался. И обратился к Маше, раскрывая свою планшетку:

— Что ж, придется писать протокол. А вам — пройти медицинское освидетельствование на предмет употребления алкоголя, наркотических и дурманящих веществ. Формальность, но никуда не денешься — нужно. — И, видя Машину смущение, улыбнулся. — Да вы не волнуйтесь, девушка! Виновник ДТП явно не вы. Ездят тут пьяные, — он кивнул в сторону отъезжающей «скорой», — а потом возись с ними!

— Маша, ты зачем это сделала? — шепнул я, приблизившись к ней вплотную.

— Молчи! — стрельнула она глазами.

Сидя в милицейской «Шкоде», лейтенант долго составлял протокол. Затем, открыв дверцу, окликнул сержанта, который, покуривая, делал какие-то замеры.

— Вася! Кинь велосипед в багажник! — и махнул рукой нам: — Следуйте за нами!

— Ты зачем сказала, что была за рулем? — набросился я на Машу, когда мы сели в машину.

Она посмотрела на меня с удивлением.

— Но ты ведь сегодня уже, небось, выпил?

— Было дело, — признался я.

— Я так и подумала! — бросила она машинально и перевела взгляд на дорогу. — Ваня, включи скорость, а то мне, боюсь, этого не сделать. Рука пока еще плохо слушается меня, болит…

Я включил скорость и помог ей вырулить на проезжую часть.

— Машенька, я не нахожу слов, чтобы выразить тебе всю свою признательность, — проронил я смущенно, чмокнув ее в висок. — Сегодня ты опять, уже во второй раз за эти несколько недель, пошла на самопожертвование ради меня…

— Но я ведь люблю тебя! — ласково улыбнулась она.

В тот день к Машиной сестре мы так и не попали. Хотя в больнице и в ГАИ нас особо не задержали. Просто Маше почему-то вдруг расхотелось ехать на опытную станцию.

Дома Маша, еле передвигающая ноги от усталости, попила чая с медом и сразу уснула. Посидев у ее изголовья до девяти вечера, я уехал.

Сначала добрался в центр города, выпил пару рюмок в баре, а затем, перезвонив Ольге и удостоверившись, что Олега нет дома, отправился к ней.

В тот вечер мне было очень тяжко на сердце. Сколько я ни копался в душе, но так толком и не понял почему. Мучили плохие предчувствия и неясная, смутная тревога.

Я сидел на кухне у Ольги и угрюмо пил водку. Она смотрела на меня с удивлением, но ни о чем не спрашивала. И правильно: время вопросов прошло, как говорится, видели глаза, что покупали…

Прикончив бутылку, я отправил Ольгу за второй. А сам сидел и все размышлял, пытался разобраться в своих сомнениях и тревогах, мучился. С тяжелой душой мне, конечно, не следовала сюда приходить, да вот беда — больше-то мне и пойти некуда! Понятно, если бы я не расстался с Ларисой, то отправился бы к ней. Лучшей утешительницы, чем она, у меня никогда не было.

Когда затрезвонил телефон, я машинально поднял трубку, Обычно я не делаю этого в чужих квартирах, а тут опростоволосился — задумался.

— Да! Говорите!

— Ты?! — это был Олег.

— Да, я.

— Где Ольга?

— Вышла на минутку.

— Точно вышла? Ели не хочет со мной говорить?

— Ее нет в квартире.

— Чем вы занимаетесь?

— Ольга ничем. А я пью водку. Просто зашел к вам посидеть, что-то на душе тоскливо…

— Пьешь, значит, водку? — переспросил он. Затем, помолчав, дрогнувшим голосом, произнес: — Что же вы со мной делаете?!

Я вздохнул. Понятно: поздний вечер, у жены сидит посторонний мужчина и пьет водку, как тут не разволноваться.

— Успокойся, Олег! — бросил я небрежно. В сущности, в этот момент мне было глубоко наплевать, что он думает и чувствует.

— Где мой сын?

— Ольга сказала, что отвела ночевать к родителям.

— Да… Скажи, Иван, скажи, брат, как мне жить? Весь подъезд знает, что Ольга в мое отсутствие принимает мужчину, с меня смеются, как с последнего дурака! Я не верил, отмахивался, думал, сплетничают. А выходит — правы люди, у Ольги действительно есть любовник. И этот любовник — ты! Ты — человек, которого я считал другом…