Специальные документы по истории семей – родословные росписи – появлялись в России в конце XV века. В правление Ивана III Васильевича (1440–1505), ставшего великим князем Московским в 1462 году, происходили грандиозные по своему масштабу и значению события. Русские земли объединялись вокруг Москвы: в 1463 г. в состав Московского государства входит Ярославское княжество, в 1478 г. – Новгородская республика, в 1485 г. – Тверское княжество и др. В 1480 г. было свергнуто монголо-татарское иго в результате знаменитого «стояния на реке Угре». При московском великокняжеском дворе формировалась новая сословная структура правящего класса – Государев двор, объединившая тех, кто издавна служил Московским князьям, и таких же князей и бояр из соседних земель: Тверского, Рязанского, Ярославского и других княжеств. Появилось местничество – система служебных отношений среди высшей знати, которая просуществовала до конца XVII века. Статус княжеского или боярского рода при Государевом дворе в Москве зависел от положения его членов в момент перехода на службу к великому князю Московскому. В конце XV века установилась следующая иерархия: потомки великих князей, московские бояре, потомки удельных князей, служивших великим и удельным немосковским князьям, удельное боярство. Определенная иерархия согласно старшинству была установлена также внутри рода, семьи. Крайне запутанная и сложная система местничества требовала от русской знати чрезвычайно серьезного отношения к своему родословию. Летописные рассказы являлись доказательством происхождения родоначальников боярских семей, которые из поколения в поколение служили при великокняжеских дворах. С XVI века русские родословные ведутся систематически, из них составляются родословные книги – родословцы.

Родословные книги были официальными документами, ими пользовались при назначении на службу и решении местнических споров (4). Составлялись родословцы в XVI веке сначала в Разрядном приказе, ведавшем вопросами государственной службы, затем в Государевой казне (канцелярии), куда входили дьяки, ведавшие разрядными делами. Текст родословных книг представляет собой поколенные росписи мужчин, представителей княжеских и боярских родов, иногда включались сведения о родоначальнике, легенды о происхождении рода и отдельные биографические известия о занесенных в роспись лицах. Родословные книги содержат также рисунки-схемы, которые в более позднее время получили название родословных таблиц, поясняющие происхождение и родственные отношения. Самым известным в XVI–XVII веках был составленный в 1555 году Государев родословец, содержание которого составляли родословия самых знатных русских семей, входивших в Государев двор. После отмены местничества в 1682 году была создана Палата родословных дел, дьяки, служившие в ней, должны были собирать родословные росписи у дворян, проверять их достоверность и составлять новые родословные книги, отражавшие сложившуюся сословную структуру общества.

Наряду с родословными росписями, которые являлись официальными документами, иногда составлялось и родословное древо. Примером может служить миниатюра XVII века с изображением родословного древа русских князей и царей из Синодика царевны Татьяны Михайловны – дочери первого царя династии Романовых Михаила Федоровича. Авторство рисунка иногда приписывают самой царевне (рис. 12). Композиция древа в отличие от «Древа Иессева» и генеалогических древ, распространенных в Западной Европе, строится так же, как и русские родословные росписи. Вверху древа расположен родоначальник династии православных правителей Руси – Святой равноапостольный князь Владимир. Такая композиция, как и структура родословных росписей, соответствует представлениям, характерным для традиционной русской культуры, о древе жизни, корни которого должны располагаться на небе.

В Западной Европе традиции были несколько иными. М. Е. Бычкова пишет: «Дворянская культура в государствах средневековой Европы во многом формировалась как универсальная рыцарская культура. Ей присущи интерес к эмблематике, гербам, поэмам и романам о рыцарских подвигах, при дворах различных государей об этих подвигах пели одни и те же менестрели, читали романы одних и тех же авторов, рыцари объединялись в интернациональные отряды для участия в крестовых походах. И генеалогические труды, которые стали появляться в разных странах в XVI веке, также имели общие черты. Это были красочные истории о подвигах предков, где совсем не обязательно было указывать точную степень родства между такими героями. Родственные связи как внутри одной семьи, так и между разными семьями часто изображались графически в виде родословного „древа“» (3, с. 12).

В петровское время в России функции Палаты родословных дел перешли к Герольдии, созданной при Сенате в 1721 году, которая должна была вести дела о дворянстве русских семей, выдавать соответствующие документы, согласно Табели о рангах, признавать дворянство тех, кто достиг соответствующего чина. Процесс документального подтверждения принадлежности к дворянскому сословию был закреплен в «Жалованной грамоте на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства», утвержденной в 1785 году Екатериной II. В каждой губернии вводились родословные книги, которые составлялись на основе уездных списков дворян, просуществовавшие вплоть до революции 1917 года. С родословной книги снимались две точные копии. Подлинная книга хранилась в архиве депутатского дворянского собрания. Копии отсылались в губернское правление и в Сенат.

В XVIII веке родословные книги и документы, относящиеся к практической генеалогии, использовали в своих научных изысканиях историки. В XIX веке появилось большое количество работ, посвященных истории дворянских семей, издавались исторические документы, родословные справочники. В 1898 году в Петербурге было организовано Русское генеалогическое общество, а в 1904 году в Москве – Историко-родословное общество, которое просуществовало до 1922 года.

Следует отметить сословный характер русской генеалогии, которая исследовала, главным образом, происхождение дворянских родов. На это обстоятельство обращает внимание и известный русский генеалог Л.М. Савелов в своих лекциях, читанных в Московском археологическом институте в 1908 году (25). Однако он сетует на то, что дворянство не интересуется своими предками, а народная масса в силу низкого культурного уровня «не давала и не дает генеалогу почти никакого материала, ни вещественного, ни тем более письменного».

Задолго до Л. М. Савелова о равнодушии дворянства к истории своих семей сожалел А. С. Пушкин:

О том же писал И.С. Аксаков: «У нас большей частью о предках ничего не знают, преданий рода не уважают…» (15, с. 11).

Справедливости ради необходимо напомнить, что в начале XX века пробуждался интерес к родословию в купеческой среде. Что касается устной традиции, бытовавшей среди крестьянства, то она с разрушением традиционной народной культуры, общинной организации жизни действительно к концу XIX века утрачивалась. Еще в начале XX века крестьяне, ремесленники, промысловики, казаки в большинстве своем бережно относились к родословной. Владевшие грамотой записывали имена своих предков на оборотной стороне старинных икон, неграмотные передавали память о своих родных из поколения в поколение изустно, как сказки, былины или пословицы. В семьях бытовали предания о далеких предках, их подвигах, переселениях из одной местности в другую, трагических и счастливых событиях их жизни. В поминальниках часто сохранялось до нескольких сотен имен предков, живших в предшествующие 100–150 лет. В некоторых благочестивых семьях эти имена читались на общих утренних молитвах.

Если иметь точные сведения о том, откуда родом предки, то и крестьянскую родословную можно восстановить до середины XVII века. Так, например, краевед и философ из подмосковного города Егорьевска В. И. Смирнов составил родословную крестьянской семьи Смирновых, жителей деревни Исаевской, включающую тринадцать поколений, начиная с 1665 года (29, с. 44) Свою работу он начал с изучения материалов, хранящихся в архивах загса и городского архива Егорьевска, где ознакомился с метрическими книгами, затем продолжил свое исследование в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА). Коломенские писцовые книги XVI–XVII веков, княжеские и царские грамоты XV–XVII веков позволили ему восстановить имена многих своих земляков с середины XVI века.