Мы уже говорили, что развитие человека возможно только в человеческом обществе, причем этот человек будет таким, каким его это общество воспитало. Для современной западноевропейской культуры характерно отсутствие у большей части населения социального воспитания – такого как любовь к детям, к своим близким, членам семьи. Я писал уже, что 63 процента немцев живут в одиночку. Отсюда можно сделать вывод, что исчезают высшие формы поведения – социального поведения, обусловливающего развитие определенных систем взаимодействия структур мозга, которые и формируют собственно личность. Как я уже писал, можно сформировать и волка из ребенка, возможности велики.

Можно говорить о формировании дефекта функции коры головного мозга и, в частности, ее лобных долей. Это нарастающее социальное слабоумие приводит к неизбежной гибели народов.

Следует отметить распространение слабоумия, вызванного ростом социальной энтропии, причиной которой было разрушение национальной культуры. Еще недавно у немцев были прочные семьи и дети, а теперь их нет. Почему? Причиной явились искаженное восприятие реальности, мышление и законодательство, противные природе человека, о чем уже здесь писалось.

Растет какое-то истерическое восприятие действительности. Многие объявляют безнравственной охоту на зверей. Человек с древнейших времен охотился, всегда потреблял и потребляет по сию пору мясо. Так почему же вдруг это стало безнравственным? Конечно, людей стало много, охоту надо регулировать и соблюдать правила, но называть охотников безнравственными нельзя. Страстными охотниками были такие наши писатели, как Некрасов и Тургенев, они много писали об этом своем увлечении, которое помогало им слиться с природой, почувствовать себя частью ее. Мне довелось познакомиться с газетной статьей, где говорилось о женщине-охотнице, что встречается не часто.

Николай Алексеевич Некрасов писал: «Кто же охоты собачьей не любит / тот в себе душу заспит и погубит».

Прав был Николай Алексеевич. Вот душа в лицемерных криках о жалости и гибнет. Дичь ловить нельзя, но мясо есть можно. И дело конечно не в том, чтобы обязательно охотиться, а в том, чтобы быть нормальным человеком. Человек должен с детства учиться видеть жизнь такой, какая она есть. Нормальная жизнь – от Бога, все остальное – от черта.

Тяжело смотреть, когда в изуродованной извращенцами сказке о трех поросятах, где волк вдруг подружился с ними, он же поет и пляшет с семерыми козлятами. Дети должны знать, что волк не может по своей природе есть сено, он от этого умрет в муках. В африканской сказке маленький леопарденок на водопое встретил маленькую лань и стал играть с ней. Когда он рассказал об этом матери, та сказала, что леопард ест оленей, это пища, а не товарищ для игр; мать лани запретила своему детенышу приближаться к леопарду. Такова реальная жизнь, и ей надо учить детей, как это делают африканцы.

Охотница Светлана Кравченко говорит, что под ружьем можно и 20 лет проходить, но так и не стать настоящим охотником. Охотником становится тот, у кого проявляется страсть к охоте, охотничий инстинкт. И вот тогда человек становится частью леса, он сливается с природой, которая его породила. Человек начинает слышать, видеть и понимать лес. Он открывает в себе такие способности, о которых едва ли прежде даже подозревал.

И, как полагает охотница, жалости и сентиментальности тут места нет. Есть азарт, страстность, нацеленность на удачу, на результат – даже ценой собственного здоровья.

Например, простоять, не шевелясь, несколько часов на номере, на морозе, ожидая, когда на тебя выйдет зверь. Мерзнуть и мокнуть, не обращая внимания на все эти «мелкие неудобства», чтобы потом сделать точный выстрел. Это особенное, ни с чем не сравнимое ощущение. Такого удовольствия не получишь, вкалывая наркотики или зарабатывая СПИД и сифилис в какой-нибудь оргии. Человеку не хватает здоровых эмоций, любви, а не секса; охотничьей страсти, а не алкогольной ее имитации.

«Охота – это сила, и сила такая, которую подчас ничем остановить невозможно. Мне кажется, что с ней сравнится во многих проявлениях жизни человека одна только чистая, искренняя и сердечная любовь», – писал русский писатель и охотник Александр Черкасов.

Вот оно – «пламя гнева и сила страсти», как писал Горький. Писал, правда, по другому поводу, но в любом случае человек должен быть способен на сильные чувства, на полную самоотдачу. Когда человек не воспитан нормально в соответствии со своей природой, то от бессмысленности бытия становится бомжом, алкоголиком или наркоманом, не имеет семьи, ни имеет детей, а заводит собаку. Естественно, что собака не требует той самоотдачи, которая нужна семье. Казалось бы, без забот жить проще, но вся беда тут в том, что это не жизнь, а преждевременная смерть. Жизнь всегда в сохранении жизни. Кто не поддерживает жизнь, тот не живет.

Отход от жизни, от любви происходит тогда, когда люди, не способные к страсти, к самоотверженности ради другого, пытаются компенсировать этот психический дефект, заменяя человека животным. Естественно, животное не способно ни заменить человеку семью, ни продлить его род. Декоративное животное, живущее как вещь, как игрушка человека, не способно, подобно ребенку, жить самостоятельно, но ребенок станет человеком, а домашний скот, как и любая, даже самая любимая игрушка, никогда не сможет обрести личностной самостоятельности. Жить ради игрушки бессмысленно. Жить надо ради того, кто станет личностью.