Габриэль дернул шторку в сторону и шагнул под воду прямо в одежде. Сгреб ее в охапку и прижал к себе, зарываясь лицом в мокрые волосы. Она попыталась вырваться, но он прижал сильнее.

– Особенная, - Кристина дернулась, но он снова удержал, - невыносимая…невозможно красивая…

– Не надо…Ты ничего не знаешь обо мне…если узнаешь тебя стошнит.

О боже его не только не тошнит, он изнемогает, прикасаясь к ней, чувствуя ее боль, впитывает тоску и немое отчаянье и вместе с тем мощную энергию и силу воли. Габриэль обхватил ладонями ее лицо.

– Меня никогда не стошнит от тебя…Слышишь? Никогда. Ты…

Ее глаза…они все еще горели красным фосфором, она закусила губу и перехватила его руки:

– Даже если я скажу тебе, что участвовала в оргиях?

Он почувствовал, как его сердце перестало биться на мгновение.

– Даже если скажу, что испытывала от этого удовольствие? Меня трахали и били как последнюю шавку, меня отдавали гостям на забаву и превращали в тряпку, о которую можно вытирать ноги. Тебя все еще не тошнит, а, мой Ангел?

Крис побледнела и теперь вцепилась в его руки мертвой хваткой. Вода градом стекала по ним, смывая грязь с его одежды, окутывая их облаком пара. Габриэлю, казалось, что он летит в пропасть, в черную рваную бездну. Он "видел" то, что она говорила…Проклятое воображение уже рисовало картины из ее прошлой жизни и его начала бить дрожь. И да…его тошнило. Не потому что она это говорила, а потому что он знал - ее заставили, читал это между строк, читал по шрамам на ее руках и спине, по клейму на ее затылке.

– Только когда меня бьют, я возбуждаюсь понятно? Вот с кем ты связался. Все еще хочешь продолжить играть в любовь? В доброго преданного рыцаря? Так вот запомни навсегда – я не принцесса. Я – тварь. Мне не нужна твоя жалость, ничего не нужно, я сама о себе позабочусь. Уходи, Габриэль. Сейчас.

Он смотрел ей в глаза и чувствовал, как его сердце постепенно превращается в кровоточащую рану. Твою мать, как же больно. Что же с ней сделал тот проклятый ублюдок, который взял ее в жены? Что он сделал с ее душой и с ее телом?

– Уходи.

– Нет, - уверенно ответил он, а она отшвырнула его руки.

– Ты упрямец да? Надеешься вытянуть меня из болота? Крутой? Умный смелый? А мне это нахрен не нужно понял? Не ты ни твоя…

Габриэль схватил ее за плечи и привлек к себе.

– Ты мне нужна. Любая. Вот такая как сейчас, какая была и какой станешь! Ты мне нужна! Плевать на твое прошлое! Плевать, поняла? Хватит пугать меня. Я не знаю тебя другой, но я знаю, что там у тебя внутри и сейчас ты лжешь.

Габриэль жадно прижался губами к ее губам, почувствовал легкое сопротивление, а потом она вдруг обхватила его руками за шею и ответила на поцелуй. Все закружилась вокруг него, ее рот был таким сладким и горячим, алчным как и его собственный. Кристина разорвала на нем рубашку и прижалась голой грудью к его торсу. Он застонал, снова нашел ее губы. Приподнял мокрую, скользкую, дрожащую и прижал к себе.

– Ты мне нужна, - прошептал ей на ухо и снова нашел ее губы, - я люблю тебя любую.

Потом вынес ее из ванной и осторожно положил на постель, стащил с себя мокрую одежду и шагнул к ней.

На секунду помутилось в голове, взорвался разум. Он жаждал рассмотреть ее тело, каждый изгиб, ласкать взглядом ее соски, возбужденно торчащие вверх, ее плоский живот с узором мышц на прессе, длинные стройные ноги и гладкий лобок. Габриэль склонился на ней и жадно прижался губами к ее губам. Руки заскользили по мокрому телу, сминая, исследуя, забирая все то, чего он так жаждал. Чувствовал, как ее пальцы теребят его волосы, как она выгибается навстречу его ласкам и сходил с ума.

– Ударь меня, - внезапно попросила Крис, удерживая его на вытянутых руках, упираясь в мокрую грудь сильными ладонями. Габриэль нахмурился.

– Ударь! Ну же, давай!

Она толкнула его в плечо.

– Бей.

– Нет, - Габриэль впился в ее рот поцелуем, но она укусила его за губу.

– Твою мать. Дай мне пощечину, ну же. Или вали нахрен, все равно ничего не получится.

Но Габриэль, казалось, не слышал ее последних слов, склонился к ее груди, пытаясь поймать жадным ртом сосок. Крис поцарапала его, оставив кровавые полосы на груди. Она все еще пыталась навязать свои правила. Парень вынул ремень из штанов, небрежно брошенных на полу, и резким движение завел ее руки за голову, пристегнул к железной спинке кровати. Глаза Крис загорелись, и она облизала губы кончиком языка.