– В обмен на что продалась ты?

– Какая к черту разница? Поверь цена того стоила. Все еще считаешь меня особенной, мой Ангел?

Габриэль, со всего размаху, заехал кулаком в стену, в сантиметре от ее лица, посыпалась штукатурка, а Крис даже не вздрогнула. Ему казалось, что только что он умер, ему выстрелили в голову или выдрали сердце. Он глухо спросил:

– Это то, что тебе нужно?

– Да, это то, чего я хочу. Мой выбор.

Габриэль еще несколько секунд смотрел ей в глаза, а потом, отчеканивая каждое слово, сказал:

– Если это то, чего ты, правда, хочешь, то я рад за тебя - удачи, будь счастлива в браке.

Он хлопнул дверью с такой силой, что зазвенели стекла, и треснуло большое овальное зеркало, сверкающие осколки посыпались на пол.

Габриэль не увидел, как Кристина сползла по стене на пол и заплакала, зажав рот рукой, кусая запястье, чтобы не закричать и не позвать его обратно. Не увидел, как она подползла на коленях к его рубашке, и зарылась в нее лицом, сотрясаясь от рыданий. Не услышал, как она тихо прошептала:

– Разве я имею право хотеть тебя, мой отчаянный Ангел? Разве имею право любить тебя? 22 ГЛАВА.

Габриэль лихорадочно осмотрелся по сторонам – а у него ничего нет. Гордо собрать свое барахло и свалить не выйдет. Из пожитков - только те старые рваные джинсы, в которых он отправился на поиски Марианны, футболка, да мокасины. Все осталось в доме Вороновых. С собой он взял только бумажник. И черт с ними с вещами. Пусть остаются. Придется смириться и уйти в новых шмотках купленных на деньги короля. Когда-нибудь Габриэль отправит ему их полную стоимость по почте. Все. С него хватит. Он больше не может и не хочет находиться среди них и воевать на их войне. Он чужой. Чтобы там все они не говорили – он никогда не станет одним из них. И не зачем себе лгать – им на него наплевать. Терпят лишь потому что он бедный родственник Марианны. Сестру Габриэль спас. Точнее сделал все, что мог и теперь от него не зависит ее дальнейшая судьба. Тем более она в надежных руках – Мокану глотку перегрызат любому. Можно уходить с чистой совестью. Габриэль сунул бумажник в карман кожаной куртки, накинутой на голое тело. Вдруг не выдержал и изо всех сил ударил кулаком по стене, а потом еще раз и еще, не замечая, что костяшки пальцев превратились в кровавое месиво. Ну что он за урод а? Почему в его жизни все такое дерьмовое? Начиная с рождения? Повернулся к зеркалу и разбил собственное отражение. Он жалкий идиот. Все правильно – Крис достойна быть женой князя, а не голодранца с большой дороги. Падшего Ангела или что он там такое? Он на что-то надеялся? Смешно! Кто он, а кто она. Нужно благодарить бога или дьявола, что бывшая королева ликанов позволила ему ненадолго тешить себя иллюзиями о чувствах.

Парень распахнул окно и спрыгнул вниз, мягко приземлился на асфальт и криво усмехнулся. Вечная жизнь с осознанием собственного ничтожества – поистине великий дар Ада.

– Далеко собрался?

Черная тень преградила дорогу, в темноте сверкнули красные глаза Мокану.

– А черт его знает. Куда глаза глядят. Уйди с дороги, Николас.

Князь не пошевелился, только кончик его сигары вспыхнул оранжевыми искрами.

– Ты думаешь, что когда сбежишь, как крыса с тонущего корабля – начнешь уважать себя больше?

Габриэль сжал челюсти, ноздри трепетали от прилива адреналина и ярости.

– Уйди с дороги, Мокану, дважды повторять не стану.

Белоснежные зубы самого безумного из вампиров сверкнули в ироничной усмешке, но князь по прежнему не сдвинулся с места.

– Она тебе отказала? Или дала почувствовать себя героем любовником, а потом окатила помоями? И что теперь? Покажешь ей какое ты жалкое ничтожество? Покажешь, что находился здесь только ради того, что у нее между ног?

– Замолчи!

– Почему? Я не прав? Все это время ты был с нами, потому что надеялся ее трахать, а когда тебе обломилось, ты сваливаешь без угрызений совести как трусливый шакал?

– Заткнись, Мокану! Мне не обломилось - я трахал ее, но это ничего не значит. Ты ни хрена не понимаешь!

– Что я должен понимать? Ты бросаешь нас в тот самый момент, когда мы остались без Изгоя, когда пара сильных рук и клыков нужна нам как смертным воздух? Бросаешь семью из-за того что Крис сказала тебе "нет"?

– Дело не в Крис. Точнее не только в ней. Да, она наплевала мне в душу и вытерла об меня ноги как о последнюю мразь недостойную марать ее своими чувствами, но это не все. Я чужой среди вас. Думаешь, я этого не знаю? Может я и молод, но я не идиот и не слепец. Вам нас***ть на меня. Вы приняли меня из великодушия или хрен его знает чего. Благородства, например. Ваш король, ты сам – это из благодарности. Я не такой как вы, я не хищник и не зверь. А мне не нужны подачки. Я хочу уйти. Ты не можешь мне помешать.

– Ты еще не жаждешь крови? Ты давно не чувствовал ее запах? Ты знаешь что такое победа? Наслаждение от убийства врага? Слава на поле боя? Ты воин, Габриэль. У тебя это в венах, вместо крови. Ты солдат, хоть еще и не осознал этого, но все мы чувствуем твою силу. Хочешь уйти? Так давай, сразись со мной и проложи себе путь к свободе.

– Я не буду с тобой драться.

– Почему? Ты струсил? Или пожалел меня, мальчик?

При слове "мальчик" в голове щелкнул выключатель, сгорели все предохранители, гнев рвался наружу.