Поднявшись наверх и обнаружив, что у нее немного шумит в голове, она сначала зашла в свою комнату, приняла две таблетки аспирина, приложила холодную мокрую губку к затылку, открыла окно и, высунув голову наружу, глубоко вздохнула.

Две снежинки упали ей на лицо, словно Снежная королева коснулась пальцами ее щеки. Трой задержалась на минуту, разглядывая помертвевший пейзаж, затем опустила раму, задернула занавески и отправилась к Форестерам.

3

Полковник Форестер был в постели, но не спал. Он сидел откинувшись на подушки и выглядел румяным и чистеньким пациентом из детской палаты. Миссис Форестер сидела у камина, яростно вывязывая петли.

— Подумала, что Молт явился, — сказала она.

Трой объяснила, зачем пришла. Поначалу миссис Форестер вознамерилась отклонить помощь, заявив, что не желает никакого ужина, и тут же без передышки заметила, что ей могли бы прислать поесть и сюда.

— Иди, Тру, пожалуйста, — сказал ее муж. — Я отлично себя чувствую. Ты только нервируешь меня, дорогая. Сидишь тут такая сердитая.

— Я совершенно не верю, что они и в самом деле его искали. Я говорю...

— Вот и хорошо. Поищи сама.Пойди и подними всех на ноги. Держу пари, если ты вмешаешься, его Живо найдут.

Если полковник и хитрил, то хитрость его была не напрасной. Миссис Форестер сгребла вязание, сунула в ярко-красную сумку и встала.

— Очень мило с вашей стороны, — прорычала она, обращаясь к Трой. — Эта желтая кукла Крессида сроду бы не догадалась. Спасибо. Я не задержусь.

Когда грозная супруга скрылась за дверью, полковник закусил нижнюю губу, втянул голову в плечи и вытаращил глаза. Трой ответила похожей гримасой, и полковник хихикнул.

— Терпеть не могу, когда со мной начинают носиться, — сказал он. — А вы?

— Я тоже. Вы правда чувствуете себя лучше?

— Честное слово. И даже обида почти прошла, хотя, согласитесь, было от чего расстроиться.

— Ужасно неприятно.

— Я не сомневался в вашем сочувствии. Но я рад, что Молт справился.

— Когда вы решили выпустить его?

— О... в самый последний миг. Я был в гардеробной, надевал костюм, немножко запутался, знаете, как это бывает: одна рука над головой, рот забит тканью, я запаниковал, и тут случился приступ. Дело приняло плохой оборот, и надо было срочно принимать решение. Тогда я велел ему выступить вместо меня, — рассказывал полковник, словно описывая критический момент в военной кампании, — что он и сделал. Он привел меня сюда, уложил в постель и вернулся в гардеробную надеть костюм. И выступил. Весьма успешно, не так ли?

— Очень успешно. Но не странно ли, что он не вернулся к вам?

— Конечно, странно. Он должен был сразу же доложить. Очень неприятная история... — Полковник уселся повыше в постели и нахмурил брови.

— А не пошел ли он прямо в гардеробную, чтобы переодеться? Ведь туда можно войти из коридора.

— Можно, но он должен был сначала доложить. Непростительная промашка.

— Вы не возражаете, если я загляну в гардеробную? Посмотрю, там ли костюм?

— Да-да, пожалуйста, — разрешил полковник.

Но золотистого одеяния в гардеробной не оказалось. Комната, выдержанная в багровых тонах, блистала чистотой и порядком. Тисненые красные обои на стенах, мебель начала викторианской эпохи, тяжелые красные занавески на медных кольцах. Подобная комната могла бы быть в "Холодном доме" Диккенса, и, несомненно, именно такое впечатление хотел произвести Хилари. Трой заглянула в шкафы, ящики и даже под кровать, где обнаружила изрядно потрепанный жестяной сундучок с надписью, сделанной белой краской: "Полковник Р. Форестер". Припомнив рассказы Хилари о непременных составных частях багажа супружеской пары, Трой предположила, что именно в этом сундучке хранится достояние Форестеров.

Где-то в отдалении хлопнула дверца машины. Трой показалось, что она слышит голоса.

Она раздвинула занавески и услышала, как захлопали другие дверцы и заурчали моторы. Гости разъезжались. Лучи от невидимых фар переплетались на снежной равнине, сигналили машины, перекликались голоса.

Трой с шумом задернула занавеску и вернулась к полковнику.

— Там нет, — объявила она. — Наверное, он оставил костюм в раздевальне. Надо спросить Крессиду, та должна знать. Она снимала с него бороду.

— Я страшно сердит на Молта, — произнес полковник сонным голосом. — Придется его отчитать, ничего не поделаешь.

— Он вам показывался в костюме? Прежде чем спуститься к нам?

— А? Показывался ли? Ну да, но... Видите ли, после приступов я задремываю. Так получается, знаете ли... — Полковник все протяжнее выговаривал слова. — После приступов... сплю.

И он задремал, причмокивая и неслышно надувая щеки, как младенец.

В комнате стало очень тихо. Последняя машина уехала, и Трой представила себе, как обитатели дома собрались в гостиной у камина и обсуждают прошедший вечер. Или, может быть, они затеяли игру в казаки-разбойники и все бросились искать Молта? А возможно, уже и нашли его спящим в каком-нибудь дальнем закутке.