В тот момент мы как раз находились неподалеку от медучилища. Водила дал газу и буквально через пару десятков секунд наша потрепанная лайба со страшным шумом выскочила на пустырь, осветив фарами две копошащиеся фигуры. Долговязый мужик таскал закутанную в шаль даму по снегу — дама пронзительно визжала и отбивалась. Мы, естественно, выскочили, слегка помяли этого дядечку и спеленали его по всем правилам ментовской науки. А дама вдруг заявила, что дядечка, угрожая ножом, пытался ее изнасиловать.

Наличие ножа мужик категорически отверг — не было, и все. Мы тщательно обыскали задержанного, осмотрели все вокруг — нет ножа. Может, не было никакого ножа? Может, показалось? — спросили даму. Да как же не было! Вот — глядите! Дама предъявила порезы на пальто. Действительно, полы были в нескольких местах располосованы чем-то чрезвычайно острым.

Вызвали на помощь ПМГ № 2, осветили фарами местность и в буквальном смысле перетряхнули каждый квадратный сантиметр снега в радиусе ста метров. Нет, и все тут! Вот вы, уважаемый читатель, как вы думаете — куда этот хмырь мог засунуть нож? Нас там было с десяток — и хоть все не явно выраженные гении, но ведь и не дураки же! — никто не сумел додуматься.

Тогда самый мудрый из нас, начальник ПМГ № 2, дал команду затащить задержанного за машину — чтобы дама не видела-и соорудить ему «вертолет». Что такое «вертолет», знаете? Если нет, не буду вас просвещать, но поверьте на слово — ну о-о-очень неприятная штука! Так вот — соорудили мы этот самый «вертолет» и буквально через минуту предмет поиска обнаружился.

Оказывается, когда мы этого дядечку ударно ломали, он исхитрился — умелец народный! — вставить нож за козырь шапки-ушанки начальника ПМГ № I! Представляете, какой у всех у нас был видок, когда осветили фонариком голову сержанта и обнаружили торчавшую из-за козыря наборную рукоять небольшой финки?! Искали-то где? В снегу. Кому могло прийти в голову, что задержанный такую штучку отмочит! Век живи — век учись…

— Слушай, братишка — хорош дурака валять! — оглушительно хлопнув по бочке, прокричал Вовка. — Ну отдай ты эти бабки! Скажи — где и вылезай оттуда! Все равно ведь найдем!

— Да нету у меня ничего, нету! — плаксиво прогундосил я через шланг. — Я тут замерз. Белый — выпусти меня, а?! Выпусти и ищи, если не веришь. Ведь можно искать и день и два — я же здесь околею!

— А вот хер тебе, — несколько раздраженно прогудел бригадир. — Пока мы не найдем твои бабки, сиди себе! Я ж сразу сказал…

Ну нет, Белый — это тебе хер! Пока я тут, в бочке, баксов вам не видать! Это триста тысяч процентов. Ха! Потому что жилетка — на мне… Вот такие дела.

Да, дядечки, естественно, меня обыскали, но ничего не обнаружили. А жилетку снять не догадались — команды не было. Надел же я ее перед тем, как отправиться к бригадиру, вовсе не из-за того, что подозрения какие-то возникли. Так, на всякий пожарный. Чтобы под рукой была. Последний день все же в этом городе — мало ли?

Так что ищите… А меня в настоящий момент занимает такая мысль: водостойкая ли краска на стодолларовых банкнотах?! В этом вопросе, увы, я дуб дубом. Вот будет смеху, если окажется, что все мытарства я вынес зря и мое состояние пришло в негодность! Кабы знать, я бы раньше обязательно поэкспериментировал: замочил бы на пару часов одну купюру в кружке с водой…

— Не понял! — вдруг раздался недоуменный крик бригадира. Затем послышался какой-то странный звук… Если бы я был в другом месте и в другой обстановке, то принял бы этот звук за последний хрип смертельно раненного.

Застучали торопливые мягкие шаги и спустя несколько секунд плита с бочки съехала в сторону с ужасным скрежетом и рухнула на пол.

Я с трудом выпрямился и, отфыркиваясь, уставился на двух незнакомцев в кожаных куртках — незнакомцы, в свою очередь, удивленно рассматривали меня. В руках у них были пистолеты с глушителями.

Слегка отдышавшись, я начал было: «А где…» — и осекся. Вопросы были излишни. Белый и Вовка лежали на полу, истекая кровью. Лучший друг мой умер мгновенно: во лбу у него зияла аккуратная дырочка. Легкая смерть — он даже не успел ничего почувствовать. А вот бригадиру не повезло: незнакомцы угостили его двумя пулями в грудь, и теперь он, хрипя и судорожно дергаясь, скреб ногтями по полу, выплевывая изо рта сгустки крови. В угасающем взоре Белого я прочел страшное удивление. Не чаял, видимо, всесильный бригадир, что внезапная смерть застигнет его в подвале собственного дома.

— Взяли! — скомандовал один из «кожаных» — тот, что покороче, и они дружно выдернули меня из бочки.

— Мужики — вы кто? — морщась спросил я и тут же с оханьем сложился пополам — затекшую поясницу пронзила острая боль.

— Красная армия, братишка, — серьезно сообщил тот, что покороче, и поинтересовался:

— Двигаться можешь?

— Можно попробовать, — простонал я, пытаясь выпрямиться. — Наручники сняли бы, а? Ключи вон у него, — я указал на Белого, — или у кого-то из его псов, что во дворе. Вы обыщите их…