Зельевар передернулся от омерзения и прибавил еще огоньку.

Всю ночь они с эльфом ухаживали за Кеттлберном. Профессор, несмотря на операцию и большую потерю крови, все же не терял сознания, и стойко терпел боль, которая накидывалась на него в те короткие промежутки, пока Снейп снова и снова поил его Обезболивающим. Еще счастье, что следующим днем было воскресенье и не надо было идти на уроки.

Утро они встретили уже немного успокоившись. Домовик, переставший трястись от увиденного зрелища, взял себя в руки и мигом навел в доме порядок, почистил одежду профессора, скинутую кучей у порога, собрал в стеклянную банку пепел от сгоревшей зараженной ноги и аппарировал вместе с ним куда-то, как выяснилось, на болото, находившееся в самой глуши Запретного леса, где и утопил страшный прах в самом глубоком месте трясины.

Кеттлберн, почищенный гигиеническими заклинаниями, напоенный Сонным зельем, лежал в чистой постели, а Северус, едва державшийся на ногах от волнения и тревоги, прикорнул возле кровати, в глубоком кресле.

С кухни потянуло запахом свежего кофе. В окно заглядывали пока еще робкие первые солнечные лучи. Северус открыл глаза, потянулся всем телом, вспомнил прошлую кошмарную ночь и у него снова затряслись руки. Грейди тут же оказался рядом и сунул ему в ладонь стакан с водой. Залпом выпив пряное питье, Северус понял, что эльф добавил в воду что-то из своего арсенала — какое-то сильное успокоительное из незнакомых ингредиентов. Чуткий к запахам нос зельевара не смог опознать ничего из состава. Снейп решил, что стоит взяться за Грейди всерьез — все-таки эльфийское зельеварение очень его интересовало, несмотря на существенные различия в двух расах.

Ему вдруг пришло в голову, что он совершенно не вспоминает о Лили. А ведь в ту ужасную ночь ему было физически больно от одной лишь мысли, что подруги нет в живых! Его буквально корежило, сердце будто сдавило в тисках, даже дышать было больно. А теперь... да буквально сразу после того, как он поселился в подземельях, душевная боль становилась все меньше и легче, и через полгода оказалось, что муки совести вовсе не так грызут его, как, очевидно, планировал Дамблдор, почти при каждой встрече заводивший разговор о зеленых глазах Лили, о ее красоте, уме, верности, преданности факультету, о ее неземной любви к мужу и Гарри! Северус мысленно кривился, как будто жевал кислючий лимон, но разговоров почти не поддерживал, отвечая односложно на истекающий из старика словесный поток и уставившись в горящий камин.

Поесть ему не удалось — кусок в горло не лез, несмотря на настойчивые уговоры Грейди, подсовывавшего ему на тарелку вкусные кусочки мяса и рыбы, выпил только пару чашек крепкого кофе с сахаром, чтобы взбодриться. Для больного Кеттлберна уже были приготовлены горячая овсянка, сдобренная сливками, медом и свежими фруктами, паровые котлетки из нежнейшего куриного мяса и отварные овощи — сбалансированная диетическая еда. Грейди вообще очень ревностно относился к питанию друга, правдами и неправдами, шантажом и кошачьими жалобными глазками запихивая в того различные вкусные кушанья, так что если бы не черные, развевающиеся парусом мантии, многие бы заметили, что зельевар уже не тот тощий скелет, каким всегда был в школе. Кости постепенно обросли тугими мышцами, и вчерашний высокий худой юноша становился сильным мужчиной.

Северус, находясь в школе, совершенно не обращал внимания на свою внешность. Прихорашивался он лишь перед визитами в Малфой-мэнор, да и то, все сводилось к мытью головы, и только. Северус не употреблял ни слишком пахучего мыла и шампуня, ни одеколонов или каких-либо притираний — посторонние запахи сбивали обоняние, которое было рабочим инструментом зельеваров. Люциус подтрунивал над ним, что в Хогвартсе раздолье и цветник — полно юных девушек и парней, которые, вероятно, полны романтических чувств и могли бы обратить внимание на молодого преподавателя, но Снейп лишь равнодушно и немного брезгливо отмахивался: ему вовсе не были симпатичны неуклюжие, не оформившиеся до конца старшекурсники. Честно говоря, они напоминали ему самого себя в старших классах, когда он жутко комплексовал по поводу своей невзрачной внешности, худобы и дешевых поношенных мантий.

Благодаря статусу Мастера он сейчас мог продавать свои зелья аптекарям по хорошей цене, чем и занимался в свободное от преподавания время. Появившиеся деньги молодой зельевар тратил на себя, а также на небольшие подарки Грейди, вроде сумки из той же ишачьей кожи, что и у него, стоившей недешево — так, на всякий случай. Еще он приобрел для друга небольшое теплое одеяло из шерсти единорога и подушку. Маленький домовик, всю жизнь имевший только два полотенца с Хогвартским гербом, пришел в дикий восторг, сложив в подаренную сумку весь свой нехитрый скарб и добавив к нему десяток флаконов с целебными зельями, которыми его снабжал Северус. Подарок, выглядевший как небольшой мешочек, эльф теперь постоянно носил на шее. А за постельные принадлежности и вовсе приволок ему самолично испеченный торт с кухни, который Северус отдал своим змеенышам.

Снейп был болезненно самолюбив, и, конечно же, не пошел в Гринготтс, чтобы снять денег со счета Кеттлберна. Недостающие ингредиенты он покупал на свои, заработанные учительством деньги, предпочитая не копить их на черный день. Ему почему-то казалось, что пока он работает в Хогвартсе, впереди у него все туманно и неопределенно — может статься, что и черного дня не будет, сразу только могила и забвение. А оставлять кому-либо наследство... ну разве что только Грейди! Но домовикам в магическом обществе не было положено ни наследств, ни каких-либо других свобод — только служение на благо волшебникам. Так почему бы не пожить в свое удовольствие? Молодой преподаватель тратил все заработанное на редкие ингредиенты для своих исследований и экспериментальных зелий, да на старинные фолианты, стоившие недешево. Постепенно у него собралась небольшая библиотека, которой он очень дорожил.

Обновил он и гардероб, заказав у Малкин несколько пар брюк, рубашки и мантии темно-зеленого, синего и обычного черного цветов. Парадная черная бархатная мантия отличалась лишь лаконичной серебряной вышивкой — единственное, что он мог позволить.

Северус поблагодарил Грейди за заботу и за кофе и опять занял пост возле кровати Кеттлберна, ожидая его пробуждения...

* — остановить продвижение (лат.)

** — ограничение (лат.)