Какое-то время они стояли молча.

— Надеюсь, ты без меня не раскиснешь? — Моу слегка отстранилась, чтобы увидеть выражение глаз Андреа.

— Выживу как-нибудь. Может, последую твоему примеру и поставлю крест на поисках друга жизни. Теперь мне и впрямь кажется, что мужчины не стоят той боли, которую они причиняют.

— Мужчины вообще дерьмо. Ты никогда не задавалась вопросом, почему я не стала второй раз выходить замуж?

— Потому что не смогла найти еще одного ненормального, готового с тобой ужиться?

— Верно, — с усмешкой согласилась Моу. — Но есть еще одна причина. Если у Кристофера не будет отца, он никогда не узнает, каково это, когда папочка его бросает.

— Ну, это уже какая-то извращенная логика, — пробормотала Андреа и взглянула на часы. — Я бы с радостью продолжила нашу приятную беседу, но мне пора.

— Не могу понять, почему ты так реагируешь на мои неприятности, я же сказала — ты тут ни при чем.

— Дело не только в этом. Видишь ли, я хочу избежать унизительного представления, связанного с Мэдисоном.

— Послушай, — в голосе Моу появились просительные нотки, — я ведь в душе надеялась, что у вас с этим Макки что-то выйдет, и тогда ты решишь остаться, а заодно помочь мне. Разве это не было бы классно?

— Классно? Да. Но теперь все это только пустые надежды, Моу.

Только когда ленч, призванный скрепить мировое соглашение между двумя кланами, остался позади и Рассел Стентон с довольной улыбкой помахал ему на прощание из кабины лифта, Мэдисон смог вполне насладиться своим триумфом. Если с Морин его наступательная тактика принесет такой же успех, ему уже ничто не помешает считать себя абсолютным победителем. Он блаженно улыбнулся, представляя себе, как после этого Андреа отреагирует на его предложение выйти за него замуж.

Бланш по-матерински ласково посмотрела на него из-под очков:

— По себе знаю, как трудно возвращаться на землю после столь стремительного полета ввысь, но все же хотелось бы, чтобы вы просмотрели оставленные вам сообщения.

— Ничего, сейчас я чувствую себя суперменом, способным даже на это.

Мэдисон принял из ее рук список и в приподнятом настроении вошел в кабинет. Подавив искушение прочитать отцу нотацию за то, что тот без спросу влез не в свое дело, он опустился рядом с ним на диван.

— Что ж, вот ты и порадовал старика! — с несколько преувеличенным энтузиазмом воскликнул Джордж. — Твой отец по праву гордится тобой, сынок.

— Спасибо за похвалу, но какого черта ты стал устраивать мои дела, не поставив прежде меня в известность?

— Послушай, запрос на принудительное отчуждение собственности уже был у тебя в папке. Мне осталось лишь запустить шар.

— Ладно, отец, не хитри. — Мэдисон покачал головой. — Я даже не успел заглянуть в эту папку до отъезда в Тусон и ничего не знал о запросе.

— Эй, не горячись, к чему все усложнять. Городской совет после стольких месяцев тяжб без проблем удовлетворил бы запрос, и с этой мегерой Каллауэй было бы покончено. На черта тебе сдался ее старый дом? Или, может, тут личные мотивы?

— Уж поверь, у меня есть на то свои причины, — с хитрой усмешкой ответил Мэдисон.

— Ох, старый осел, ну как же я сразу не догадался! У тебя роман с Моу Каллауэй! — Глаза Джорджа расширились.

— Горячо, но не совсем — роман у меня вовсе не с Морин, а с ее подругой Андреа Дюссо.

— Ай-ай-ай! И ты, мой сын, мог забыть о деле, позволить увлечь себя какой-то женщине, зная, как важно для меня это дело?

Мэдисон пожал плечами:

— Любовь невозможно предугадать заранее, отец. Ты просто забыл, что это такое. Я и не собирался влюбляться…

— Ладно, беру свои слова назад. Похоже, я, как обычно, думал только о себе. — Макки-старший со смущенной улыбкой подошел к сыну и сел с ним рядом. — Сдается мне, у тебя с ней серьезно. Ты не хочешь ничего мне сказать в этой связи?

Решив, что Джордж таки имеет право знать правду, Мэдисон вкратце описал историю своего знакомства с Андреа.

— Так что, отец, — заключил он, — теперь я собираюсь сделать ей предложение.

Макки-старший схватил сына за руку и со счастливой улыбкой воскликнул:

— Я тебя поздравляю, сын! Должно быть, твоя избранница и в самом деле совершенно особенная леди. Мать прослезилась бы от счастья, если бы могла сейчас слышать наш разговор. А я-то, — тут старик внезапно погрустнел, — чуть было все тебе не испортил!