Кроме того, уже вскоре после создания парламента новая конституция подвергается критике: для консерваторов слишком велика потеря власти царем, либералам конституция предлагает слишком мало полномочий: законопроекты должны одобряться царским Государственным советом. Демократические реформы Николай хочет проводить постепенно, поскольку, по его мнению, резкое продвижение по этому пути могло бы вызвать взрыв скопившихся политических эмоций. Для этого законопроекты министров должны еще найти поддержку большинства в парламенте.

Для Александры парламент с самого начала — бельмо на глазу. Однако в последующие годы обнаруживается его необходимость. Путем выбора министров царь открывает новый этап реформ, которые ведут к дальнейшему подъему России.

Одним из оплотов стабильного правления в период между 1906 и 1912 гг. является министр внутренних дел и премьер Петр Столыпин. Его считают виднейшей политической фигурой России. Увидев его во время визита на царскую яхту, кайзер Вильгельм замечает: «Если бы у меня был такой человек, я бы с ним победил всю Европу…» Свою задачу Столыпин видит в преодолении социального раскола в русском обществе и в консолидации крестьянского и среднего- сословия. Путем наделения землей и мер по созданию собственности, в сочетании с широкой программой переселения, он хочет ликвидировать долговременные причины конфликтов, чреватых политическими взрывами. Задуманная на два десятилетия столыпинская программа реформ за этот период должна была пустить глубокие корни, если на этой фазе развитие страны не было бы прервано войной. Затрагивает она и другие сферы.

Министр также пытается вытребовать у царя уступок в вопросе дискриминации еврейского населения; здесь он усматривает тлеющий очаг волнений, раздуваемый оппозиционными кругами и питаемый не только симпатиями, но и денежными пожертвованиями единомышленников из Америки, Франции и Англии; все это выливается в анархистскую деятельность. Попытки царя остановить поддержку революционного еврейского движения в России путем посылки неофициальных посредников к Ротшильдам в Париж и Лондон и к промышленнику Шиффу в Нью-Йорк терпят провал. Финансисты занимают непримиримую позицию по отношению к «Романовым».

Между тем немецкие и французские экономические делегации после посещения России говорят о видимых успехах программы реформ и предсказывают в случае их стабильного продолжения быстрое выдвижение страны на главенствующее положение в Европе. Однако в 1911 г. Столыпина, — которого левые круги боятся из-за жесткой политики, а правые ненавидят из-за сокращения своих привилегий, — убивают, а в 1914 г. война, которой он так боялся, сводит на нет его программу реформ.

Несмотря на все, отношение Александры к Столыпину, равно как и к Витте, подчеркнуто сдержанное, хотя обоих считают самыми заслуженными министрами в истории России. А Столыпин до самой смерти, несомненно, остается преданнейшим слугой царя. Когда в Киевском оперном театре его настигает смертельная пуля, он бормочет: «Счастье умереть за царя», — и, повернувшись к царской ложе, крестит ее со словами: — Боже, царя храни».

Однако у Александры другие критерии: по ее мнению, Столыпин, как и Витте, слишком либеральны, и поэтому они действовали против самодержавия. Для царицы «лояльный» означает «преданный нам», а «либерал» — «изменник короны».

После рождения сына, наследника Алексея, помыслы и поступки Александры направлены исключительно к одной цели: сохранить жизнь Алексея и спасти для него «неприкосновенной» (от парламента) корону. Кто выступает против этого — враги короны, царя и ее лично. Эта установка логически распространяется также на каждого, кто (как Витте и Столыпин) высказывается против спасителя ее сына — Распутина.

Рослого крестьянина из сибирской деревни Покровское, ставшего для царицы и тем самым для двора важнейшей особой, зовут Григорий Ефимович Новый (поскольку его отец первым из его рода переселился в эту местность). Однако вскоре из-за его распущенности за ним закрепляется прозвище Распутин (от понятия «распутность»), и это имя как нельзя кстати подходит к тому образу жизни, который он ведет в русской столице.

Коренастый темноволосый человек с непослушной бородой, огромными светло-серыми глазами и легендарным пронизывающим, «колючим» взглядом едва умел читать и писать. Это грубый, неотесанный крестьянин — мужик. Но он обладает качествами, во многом возмещающими недостаток культуры и образования: инстинктом и хитростью. И еще богатым жизненным опытом: дважды он пешком совершил паломничество в Святую землю и много при этом увидел и услышал. Останавливаясь в монастырях, где, подобно традиционным русским странникам, искал приюта, он настолько хорошо познакомился с библейским учением, что запомнил его и все формы проповедей наизусть и даже развил в себе соответствующие риторические способности.

Себя и других он исцеляет лечебными травами, которые ему, сибиряку, гораздо больше знакомы, чем среднему горожанину. Ему издавна доставляет огромную радость провоцировать скандалы и привлекать к себе внимание. С обезоруживающей убежденностью из его уст слетают предсказания; обычно они почти ничем не отличаются от логических заключений здравомыслящего человека, однако настолько ловко закумуфлированы в туманные формулировки, напоминающие покровы Сибиллы, что их, — даже если они не сбываются, — трудно опровергнуть.

Силу своего взгляда он также использует с выгодой, практикуя своеобразный гипноз: пристально глядя на своего визави, он концентрирует на данной особе всю свою внутреннюю энергию. При этом он выступает в обличье набожного монаха, у которого на уме одни молитвы. Распутин знает, как процитировать их, сочно приукрашивая, и тем самым произвести впечатление на окружающих. Сверх того, он умело сдабривает их благочестивыми изречениями и мудрыми поучениями. Успех дает ему правоту. Божий человек — складывается о нем единодушное мнение.