* * *

В октябре Регулус получил сову от матери - миссис Блэк кратко и сухо сообщала о смерти отца.

Регулус с Марлин как раз только вернулись с поисков, по-прежнему безуспешных, и Марлин тут же взялась готовить ужин, хотя Регулус пытался уговорить ее отдохнуть - вон уже на лице одни глаза остались, скоро истает вся, и что он тогда брату скажет, когда они найдут его? В конце концов, можно же напроситься в гости к Андромеде - она с радостью накормит обоих. Но Марлин только головой покачала.

– Я не могу отдыхать: слишком много мыслей тогда появляется, - тихо произнесла она с таким выражением в глазах, что Регулус сразу перестал спорить.

За это время он полюбил жену брата, как родную сестру, и ему очень хотелось хоть чем-нибудь ее подбодрить, утешить, но он не представлял чем. Марлин была сильной и храбро держалась, но из ее глаз вот уже несколько месяцев не пропадала тоска.

Черный блэковский филин влетел в раскрытое, несмотря на прохладную погоду, окно столовой, бросил письмо на стол перед Регулусом и улетел, не дожидаясь ответа. Регулус минут пять в ступоре изучал письмо, перечитывая его снова и снова, не в силах поверить своим глазам. Отец ведь был не так уж и стар, что же с ним случилось? Душу захлестнула волна противоречивых чувств: он все еще был обижен на родителей, но… они все равно оставались его родителями, и известие о смерти отца стало болезненным ударом. А то, как мать об этом сообщила - словно поставила в известность какого-то дальнего родственника, просто потому, что этого требуют приличия - ранило еще больше.

– Регулус? Что с тобой?
– встревоженный голос Марлин, появившейся с подносом в руках в дверях столовой, вывел Регулуса из прострации и заставил вздрогнуть.

Видимо, у него было очень выразительное лицо, поскольку у внимательно изучавшей его Марлин между бровями пролегла тревожная складка.

– Отец умер, - просто сообщил он.

Поставив поднос на стол, Марлин мягко сжала его руку:

– Мне очень жаль, Рег.

Он благодарно улыбнулся, слегка сжав в ответ ее пальцы.

– Ты пойдешь на похороны?

– Да. Что бы там ни было - это мой отец.

Когда она одобрительно кивнула, ему пришло в голову, что Марлин ведь тоже член семьи. Более того, теперь, после смерти отца, она - жена главы Рода. И он нерешительно спросил:

– А ты?

Марлин отрицательно качнула головой и горько усмехнулась:

– Не думаю, что мне там обрадуются.

В этом она была права: мать, пожалуй, способна прямо на похоронах устроить скандал по поводу «грязнокровки» в благороднейшем и чистокровнейшем семействе. Подумать только - не так давно он и сам разделял подобные взгляды. Каким же дураком он был! «Идиот мелкий», - вспомнились ему слова Сириуса, и Регулус грустно улыбнулся. Как всегда, при мысли о брате, сердце кольнула неизбывная тревога. Когда же они найдут его?

Подумав, Регулус решил навестить мать прямо сейчас: вдруг ей нужна помощь. Все-таки организация похорон в мире аристократии - довольно хлопотное дело.

В доме на площади Гриммо обнаружилась Нарцисса, которая встретила Регулуса в темном сумрачном холле. А раньше он никогда не замечал, насколько мрачен этот дом… Или это просто его далеко не радужное настроение вызвало такой эффект?

– Молодец, что пришел, - сказала кузина, обнимая его.
– Тетя Вальбурга совсем раздавлена. А ты сам как?

– Нормально, - отмахнулся Регулус.
– Где она?

Нарцисса внимательно оглядела его, явно не убежденная его показным спокойствием, и, тихонько вздохнув, махнула рукой в сторону лестницы:

– У себя.

Регулус медленно, будто пытаясь оттянуть неизбежное, поднялся на второй этаж и осторожно постучал в спальню матери. В ответ не раздалось ни звука. Тогда он осторожно приоткрыл дверь:

– Мама?

Вальбурга сидела у окна, как всегда безупречная и надменная, но в глазах, бездумно смотревших в окно, было такое выражение, словно она присутствовала при конце мира. Она не шелохнулась и, кажется, даже не слышала его.

– Мама?
– громче повторил Регулус, подходя к ней.

Она вздрогнула и перевела на него взгляд, который тут же сделался презрительным и колючим, как только она осознала, кого видит перед собой.

– Я тебя не приглашала, - холодно произнесла она безжизненным голосом.

– Мама, не надо. Пожалуйста, - умоляюще произнес Регулус.

Опустившись на колени перед ее креслом, он осторожно взял ее руки в свои. Вальбурга вздрогнула, ее пальцы дернулись, но остались в его ладонях, словно она хотела отстраниться, но передумала, или ей не хватило сил. Она снова отвернулась, и несколько минут они сидели молча. Регулус отметил, что мать сильно постарела за то время, что он не видел ее: в черных блестящих волосах добавилось серебряных нитей, на лице пролегли глубокие морщины, вокруг тонких губ образовались горькие складки.

– А Сириус не соизволил… - вдруг едва слышно прошептала она.

Регулус вздрогнул и пораженно уставился на нее.

– Сириуса похитил Волдеморт несколько месяцев назад, - произнес он, внимательно вглядываясь в ее лицо.
– Мы до сих пор не можем его найти. Ты разве не знала?

Мать резко развернулась и впилась в него жгучим взглядом.

– Откуда ж мне знать?
– язвительно хмыкнула она.
– Вы ведь оба забыли о том, что у вас есть мать…

Регулус сжал зубы и глубоко вздохнул, пытаясь подавить вспыхнувшее раздражение: ну, почему обязательно надо язвить, почему нельзя поговорить нормально, без скандалов?