Они двигались в унисон: Поттер, Малфой и кровать. Соседи за стенкой завтра точно не скачут им спасибо.

Так, с закрытыми глазами, было еще хуже. Потому что ощущения стали острее. Тело напряглось, и в какой-то момент, сам того не поняв, Скорпиус кончил. Где-то на выдохе между поцелуями.

Гарри только этого и ждал, чтобы кончить самому: сдерживаться с каждой секундой становилось всё труднее... Да чего уж там, сдерживаться вообще было невозможно! Как обезумевший фестрал в период гона, он вбивал Скорпиуса в матрац, совершенно не думая о том, что надо бы приласкать чужой твёрдый член, колом упирающийся в живот, возможно, затормозить, отдаляя накатывающий оргазм, да и просто перестать вести себя как малолетний эгоистичный придурок, но остановиться было выше человеческих сил - даже выше сил героического Главного аврора всея Британии. Но Скорпиус успел раньше - напрягся, выдохнул удивлённый стон и выгнулся в его руках; внутри у него всё сжалось, запульсировало, и Гарри не выдержал: застонал, глухо, отчаянно, громко, и кончил, почти сразу обессиленно падая на тяжело дышащего Малфоя.

Скорпиус хотел было что-то сказать, даже рот приоткрыл, но сил так и не нашлось. Он только зевнул и расслабился всем телом, растекаясь по простыне. В голове было упоительно пусто, Поттер шумно дышал рядом, и двигаться не хотелось совершенно. Скорпиус понял, что начинает проваливаться в сон.

Вытолкать мальчишку из постели банально не хватило духа. Нет, в других обстоятельствах Гарри обязательно именно так бы и поступил, но только не сейчас, когда ледяной ночной воздух шотландских гор уже наверняка выстудил одеяло на пустой кровати, и отправлять туда разгорячённого мокрого от пота, спермы и смазки Скорпиуса было бы поистине жестоко. Да и как выгонишь-то? Гарри приподнялся на локте и с непривычной нежностью посмотрел на разомлевшего, жавшегося к нему Малфоя. Пусть спит. От Гарри не убудет. Подтянув под ухо холодную подушку, он вздохнул и, поколебавшись, обнял Скорипиуса, прижимая к себе: так удобнее и теплее. Именно это он завтра ему и скажет...

* * *

Скорпиус проснулся, будто вынырнул, резко открыв глаза. В комнате было снова тепло, видимо, ночью все же починили отопление. А от лежащего рядом и частично на нем Поттера вообще жарило как от печки. Малфой лежал и соображал, как бы выбраться из кровати, не разбудив его. Хотелось поссать и почистить зубы. Да и между ног все неприятно слиплось. Блядь, ну никакой романтики. В конце концов во внутреннем споре победили физические потребности, и Скорпиус зашевелился, выбираясь из-под тяжелого Поттера.

Гарри открыл глаза и решил, что не смотря на некоторую странность открывающейся перед ним картины, утро, в общем-то, можно сказать, удалось: прямо перед глазами, в какой-то паре десятков дюймов красовалась шикарная подтянутая задница. Её обладатель тихонько матерился, стоя одним коленом на постели, и пытался нащупать ногой тапочек. При этом задница волнующе колыхалась, а пару раз в идеальной формы разрезе мелькнули плотные налитые яички. От души налюбовавшись неожиданным натюрмортом, Гарри протянул руку, дёрнул Малфоя за ногу, заставляя растянуться на постели и властно придавил ладонью поясницу, чтобы не вздумал куда-нибудь сбежать.

– Эм, доброе утро, - просипел сорванным ночными криками голосом Скорпиус. От тяжелой ладони на пояснице все мысли вынесло напрочь. Он совершенно забыл, куда собирался. Яйца тут же подобрались, а утренняя эрекция оформилась в крепкий стояк. Скорпиус чуть поерзал, пытаясь улечься поудобнее.
– Ебать будете?
– уточнил он на всякий случай. Ну, мало ли.

– Ещё не знаю, - хриплым со сна голосом задумчиво отозвался Гарри и, дотянувшись до его задницы свободной рукой, провёл пальцем по расселине до самых яиц.

У Скорпиуса внутри все поджалось от предвкушения. Он развел ноги шире и чуть приподнял задницу. Это было немного стыдно, но до безобразия возбуждающе. Такой немного ленивый, еще сонный Поттер заставлял Малфоя течь едва ли не хлеще, чем властный и жесткий.

– Может, пока думаете, хотя бы пальцами? Хочется очень, - ухмыльнулся Скорпиус и, вывернувшись, развел ягодицы руками, сам поражаясь своему бесстыдству.

Гарри разобрал пальцами редкие слипшиеся волоски - очищающим почему-то не хотелось: была в этом действии особая интимность. Скорпиус вздрагивал, когда Гарри по неаккуратности дёргал слишком сильно, нетерпеливо вздёргивал зад и ёрзал, ёрзал, прикусывая губы и негромко постанывая, но, в отличие от него, Гарри совсем не хотелось спешить. На этот раз смазку пришлось наколдовывать специально, но зато и попала он только туда, куда нужно: прямо в маленькую всё ещё припухлую после вчерашнего дырочку, и туда же совершенно без усилий скользнул палец.

Скорпиус закусил зубами подушку, потому что хотелось скулить. Он подставлялся как последняя девка, пытался раскрыть себя, выставить. И было совершенно наплевать, как это смотрится со стороны. Поттер вынимал из него душу своими неторопливыми движениями. Палец скользил внутри туда-сюда, а Скорпиус чувствовал как от задницы по всему тему расходятся волны дрожи и удовольствия.

– Еще один, пожалуйста, - он все же выдержал, попросил, потому что терпеть и молчать стало совершенно невыносимо.

– Ну разумеется, лорд Малфой, как пожелаете, лорд Малфой, - саркастически протянул Гарри, доколдовывая ещё смазки.
– Чего ещё изволите?
– и он сунул в него сразу три пальца.

Скорпиус почти не услышал и проигнорировал слова Поттера. На хуй то, что он говорил, когда его пальцы вытворяли такое. Никто никогда еще так не растягивал его. Не то чтобы Малфой часто бывал снизу. Да и тогда было не до церемоний. А от этих неспешных движений поттеровской руки в глазах темнело, и сердце гулко стучало почти в горле. Скорпиус чувствовал, как подаются мышцы, то втягивая в себя, то выпуская длинные пальцы. Он буквально видел это и возбуждался еще сильнее. Ему чертовски хотелось попросить, но он колебался.