Они немного прошлись, пока не достигли пустынного парка с разбросанными повсюду скамейками, хотя ни один из них даже и не помышлял ими воспользоваться. Здесь они остановились, напряжённо изучая друг друга совершенно идентичными серебристо-стальными глазами. Люциус осмотрелся и, чтобы оградить их от ненужного внимания, набросил несколько защитных заклинаний, после чего вопросительно приподнял бровь и заговорил, протяжно растягивая слова:

– Драко, я бы очень хотел услышать твои объяснения относительно того, почему ты скрыл от меня такую незначительную деталь, как твоя с Гарри столь внезапно вспыхнувшая дружба?

– А я бы, отец, очень хотел узнать о твоих намерениях в отношении Гарри, - точно так же растягивая слова, сказал Драко.

– Какой ты сегодня смелый, - язвительно прокомментировал Люциус.

– Возможно, отец. Тебе лучше знать. В конце концов, именно ты всю мою жизнь держал меня под своим железным каблуком.

– Не помню, чтобы ты раньше на это жаловался.

– Раньше меня вполне устраивало моё месторасположение.

– И что же заставило тебя передумать?

– То, что ты пытаешься разрушить дружбу между мной и Гарри. Прости, но я не позволю тебе этого сделать. И я спрашиваю тебя ещё раз: каковы твои намерения в отношении Гарри?

– Если ты не возражаешь, я бы хотел спросить: почему ваши отношения столь внезапно переменились?

– Далеко не внезапно, отец. Если ты помнишь, я хотел стать другом Гарри ещё на нашем первом курсе - вне зависимости от причин, что меня на это сподвигли - но мой подход оказался в корне неверным и Уизли меня тогда обскакал. Не буду скрывать от тебя, что с тех самых пор я был буквально одержим Гарри и постоянно старался добиться его внимания. И чтобы он всё же заметил меня, я стал лезть из кожи вон, чтобы превратить его жизнь и жизнь его друзей в ад на земле. Сейчас Гарри предложил мне стать ему чем-то вроде компаньона, потому что ему не нравилось, что я постоянно слежу за ним; он сказал, что ему не по душе, что я стал практически его тенью. И я согласился пойти на сделку. Но с каждой прошедшей неделей наша дружба становится всё крепче и крепче, а сегодня мы впервые обратились друг к другу по имени. Кроме того, мы собирались провести довольно много времени вместе. Не корпеть в библиотеке над книжками, а просто весело провести время, как это обычно и делают настоящие друзья. Я почти ничего не знаю о дружбе; о том, что это такое - быть настоящим другом; о том, чем именно занимаются настоящие друзья. Ты всегда учил меня, что это непозволительная слабость - иметь друзей, и что я должен собрать вокруг себя только тех людей, которым мог бы приказывать, что им делать, и у меня были для этого Кребб и Гойл… Но мне всегда хотелось чего-то большего. Я хочу быть другом Гарри, да даже Уизли в этом качестве меня вполне устраивает, и каковы бы ни были твои намерения, что бы ты не пытался сейчас сделать с Гарри, прошу, не разрушай мою жизнь. Разве это так трудно - хоть раз в жизни стать для меня настоящим отцом?

Драко замолчал и глубоко вздохнул. Это была первая и самая длинная речь, которую он когда-либо произносил, обращаясь непосредственно к своему отцу. Он наконец выплеснул всё, что у него накопилось в душе за все эти годы, и сейчас буквально парил от ощущения свободы, и даже страх перед возможными последствиями не мог омрачить его приподнятого настроения. Всё то время, пока Драко произносил свою пламенную речь, Люциус молча смотрел сыну прямо в глаза, не перебивая и внимательно вслушиваясь в каждое слово. Теперь, когда он осознал, что Драко не претендует ни на что большее, кроме как на дружбу Гарри, он успокоился и даже почувствовал гордость за то, что его сын, в конце концов, всё же обрёл свой собственный жизненный стержень.

– Ты сегодня ещё и поразительно откровенный.

– Может, это общение с Гарри на меня так тлетворно действует? Хотя он мало говорит в последние дни. Он много занимается, а если и открывает рот, то речь идёт всегда только о всевозможных домашних заданиях. Иногда мы даже обмениваемся шутками, но всё же большую часть времени он поразительно молчалив. Отец, что ты с ним такого сделал, что он так сильно изменился?
– Но прежде, чем Люциус смог ответить, Драко продолжил: - Я видел его после того, как ты снял заклинание. Я не знаю, чем именно вы там занимались, но, если верить моей оценке, он был не слишком-то рад тебя видеть. Он выглядел измученным и еле сдерживался, чтобы не разрыдаться. Так что ты с ним сделал и почему? И прежде всего, зачем тебе вообще понадобилось, чтобы я следил за каждым его шагом?

Люциус вздохнул:

– На это у меня есть собственные причины, Драко. И если я и причинил сегодня Гарри боль, то сделал это неумышленно. Могу тебя заверить, что со временем вся его боль переродится буквально в море наслаждения.

– Я не понимаю.

– Ты и не должен.

– Гарри в курсе, что именно ты от него хочешь?

– Нет. Вот почему я не могу ничего тебе объяснить. Гарри должен стать тем, кто первым отыщет ответ на этот вопрос, он должен сделать это сам, а не узнать его от меня.

– Ты собираешься закрутить с ним роман?

– Да, собираюсь. Более того, я уже сделал его своим, хотя Гарри всё ещё никак не может до конца принять это.

– Ты что??!

– Драко, тебе не кажется, что в общении со мной ты уже переходишь все допустимые границы?

– Не знаю, отец. Может да, а может, и нет. Если бы всё так сильно не переменилось, я бы вообще не осмелился задавать тебе такие вопросы, но обстоятельства всё же изменились, и если дело хоть как-то касается Гарри, я бы хотел быть в курсе. Кроме того, ты пока ещё мой отец, поэтому позволь напомнить тебе ещё раз: у меня есть полное право знать, что происходит между вами двумя.

– Возможно, ты и прав, Драко, но, тем не менее, я не собираюсь продолжать эту дискуссию дальше. Но если ты хочешь знать, то можешь попытаться спросить у Гарри. Если вы друзья или настолько близки к тому, чтобы стать друзьями, он мог бы открыться тебе. Я даже уверен, что он сам охотно расскажет тебе об этом, если ты дашь ему понять, что уже в курсе всего произошедшего. Хотя я бы не советовал тебе шпионить за мной.

– Я даже и не мечтал об этом, отец. Но я теперь очень сильно сомневаюсь, что Гарри позволит мне находиться рядом с собой. Скорее всего, он уверен, что именно я подстроил вашу встречу, и что отныне я не заслуживаю ни малейшего доверия. Насколько я понял, он в курсе того, что именно ты приказал мне шпионить за ним.