– Побудь с ним, - попросил Гарри, оборачиваясь к Олегу.
– Я схожу и приведу Дамблдора, если уж так надо.

– Побуду, не волнуйся, - кивнул Олег.

Гарри развернулся было уходить, но резкое движение снова сбило что-то в Крауче. Он обхватил колени Гарри, не давая и шагу ступить, и забормотал:

– Не... оставляйте... меня... Я... сбежал... должен предостеречь... должен предупредить... увидеть Дамблдора... моя вина... во всём моя вина... Берта... мертва... во всём моя вина... мой сын... моя вина... скажите Дамблдору... Гарри Поттер... Чёрный Лорд... он сильнее... Гарри Поттер...

– Я приведу Дамблдора, если Вы меня отпустите!
– оборвал Крауча Гарри, начиная сердиться.

Кое-как он отцепил от себя судорожно дёргающиеся руки Крауча и попросил Олега:

– Не оставляй его одного, хорошо?

– Хорошо, - кивнул дурмстранговец.
– Только поторопись.

– Ага.

Гарри вихрем пролетел через двор, чувствуя, как начинает кружиться голова от неожиданной нагрузки на организм, рванул вверх по лестнице и согнулся почти пополам перед дверью кабинета директора, пытаясь отдышаться и унять колики в боку. В этой интригующей позе его и застал Северус Снейп.

– Поттер, что Вы здесь делаете?

– Мне нужен директор, сэр, - выговорил Гарри, с трудом выпрямляясь.

– Зачем?

– В лесу мистер Крауч… он просил встречи с Дамблдором…

– Что за чушь, Поттер? Директор слишком занят, чтобы выслушивать Ваши бредни.

– Это не чушь!
– возмутился Гарри. Он уже выровнял дыхание, и мог бы теперь без проблем пройти в кабинет директора - но по рукам и ногам связывало присутствие стоявшего над душой Снейпа, который не сводил с Гарри подозрительного взгляда и наверняка задался бы вопросом о том, как это Гарри открывается путь без пароля.

– Вы плохо меня слышали, Поттер?
– Снейп, совершенно очевидно, наслаждался ситуацией и своими действиями, то бишь подставлением подножек Поттеру.

– Это срочно!
– Гарри едва не дымился от возмущения; хотя он и сознавал, как неубедительно звучат его слова, как неубедительно выглядит он сам - запыхавшийся, зацелованный, растрёпанный, в росе и травяном соке (в последнем в основном были испачканы брюки).
– Крауч не в порядке... он... сошёл с ума... он говорит, что должен предостеречь...

Дверь кабинета, по счастью, открылась сама, и из неё чёртиком из коробочки возник Дамблдор.

– Гарри? Северус? Что здесь происходит?

Гарри взахлёб выложил конспективную историю встречи с Краучем, стараясь выглядеть и звучать как можно бесхитростнее - директор всё ещё не оставлял, кажется, надежды точно выведать у Гарри, где тот был во время пасхальных каникул.

Лишних вопросов Дамблдор, по счастью, задавать не стал, а сразу отправился к лесу вместе с Гарри. По пути Гарри болтал без умолку, забивая эфир подробностями невнятных речений Крауча; Дамблдор слушал молча.

– Вот где-то тут они остались… - Гарри растерянно огляделся, но ни Олега, ни Крауча не увидел.

– Lumos!
– рассеянный свет на кончике палочки Дамблдора прорезал окончательно сгустившуюся темноту.

Гарри первым заметил высвеченную Люмосом кисть руки - тонкую, точёную, изящную.

– Олег?
– Гарри стремглав бросился туда, где матово-жемчужно светилась кожа руки. Большим облегчением было узнать, что все остальные части тела связи с этой рукой не потеряли; просто не были заметны на фоне ночи.
– Олег!!

Дамблдор наклонился и бесцеремонно оттянул веко бессознательного Олега.

– Заклятие Ступефай, - заключил директор с любопытством.

– Ennervate!
– Гарри не было решительно никакого дела до того, чем именно Олега сумели лишить сознания. Лишь бы всё было в порядке, лишь бы кроме Ступефая ничего не было…

Олег открыл глаза - словно два небольших солнца вспыхнули в темноте; Гарри даже невольно зажмурился.

– Ч-чшёрт… этот ваш Краучш на меня напал… - морщась, Олег сел - Гарри бережно поддерживал его за плечи - и потёр лоб.
– Напал сзади, голова болит, чшёрт…

Директор внимал Олегу с таким видом, будто готов был пойти и начать конспектировать, дабы не упустить ни единой крупицы информации.

Гарри не отпускал порывавшегося встать и заняться собой самостоятельно Олега; тот испуг, когда Гарри упал на колени рядом с показавшимся на миг мёртвым телом, никак не мог пройти, и живое тепло дурмстранговца казалось ожившим сном.

Подошёл совершавший обычный обход Хагрид с Клыком; привёл по распоряжению Дамблдора Каркарова - как-никак, пострадал ученик Дурмстранга. Каркаров кричал, едва ли не брызжа слюной и возмущаясь коварством Дамблдора, строящего из себя честного мальчика-зайчика, а потом калечащего чужих чемпионов ради выигрыша своих, незаконных (хотя Гарри представлялось сомнительным, чтобы именно Дамблдор был виноват в этом конкретном происшествии). А Олег тем временем ласково гладил затылок Гарри, пока сам четвёртый чемпион, уткнувшись лицом в пропахший травой чёрный джемпер, тихо глотал норовившие выкатиться слёзы. Это было поганое чувство - когда теряешь кого-то и понимаешь, осознаёшь, чего именно лишаешься. Это было… паршиво. Очень. И Гарри переживал эту паршивость, уверяя себя, что всё было ошибкой, что на самом деле Олег вот он, живой и почти невредимый; нежные пальцы, пропускающие между собой непокорные пряди волос Гарри, успокаивающее малозначащее бормотание и с ног сшибающий, совершенно сумасшедший запах весенних цветов.