– Ладно, - решился он.
– А какая загадка?

Сфинкс улыбнулся и прочитал стихи:

– Сначала ты букву вторую возьми

Того, кто таится в тени.

Кто секреты крадёт, чьё молчание лжёт,

Кто следы заметает свои.

Затем вспомни то, что кричишь ты в лесу,

Когда заблудившись бредёшь.

А третье всегда в конце тупика,

В начале конца обретешь.

Всё вместе сложи и получишь того,

Кого ты, хоть видел не раз,

Не смог бы обнять никогда, ни за что...

Так кто он? Скажи мне сейчас!

«И почему я постоянно натыкаюсь на дурные стихи-шифровки, от разгадки которых зависит моя жизнь?»

Гарри честно задумался. Насчёт того, кто «таится в тени», «секреты крадёт» и так далее по тексту у него не было ни единой мало-мальски стоящей догадки. «Жулик какой-нибудь. Грабитель. Шпион. Ворюга беспросветная. Или просто вампир, солнечного света не выносит, вот и уходит в тень… Чёрт с ним. Что там дальше? Что я кричу, заблудившись? Ну, все нормальные люди кричат «ау»… надо полагать, я бы тоже так поступил. Поехали на следующую подсказку… Всегда в конце тупика? Что всегда в конце тупика? И в начале конца?». Мысли Гарри забрели в какие-то философские дебри, и он почувствовал, что у него того и гляди лопнет голова.

– Повторите стихотворение, пожалуйста.

Сфинкс охотно повторил.

«Единственной, что объединяет эти две вещи, так это буква «к»… ну так я букву и ищу, разве нет? «Ау» плюс «к», значит… «аук»… И ещё что-то спереди от вампира или жулика. И вместе существо, которое я никогда не обниму, - Гарри мог назвать навскидку не меньше двух десятков человек, которых не стал бы обнимать даже под угрозой поедания сырым и без соли, но с подобным сочетанием букв в имени выбор был крайне ограниченным.
– Ну, что это может быть за пакость, думай, Гарри, думай… Паук?»

– Паук?
– повторил Гарри вслух рассеянно и на мгновение облился холодным потом, сообразив, что сфинкс примет это за отгадку. И если неправильно…

– Верно!
– сфинкс широко улыбнулся и отошёл в сторону, освобождая Гарри проход.

Через пятнадцать минут Гарри по прямой дорожке дошёл до конца стены и остановился, растерянный. Держаться было не за что, но в ста ярдах от него на подставке сиял Кубок Огня. Надо было добраться до него. Но как?

С противоположной стороны показался Седрик, взъерошенный, подол его мантии дымился; на его лице пыль смешалась с потом, образовав причудливые тёмные узоры.

– Седрик! Слева!
– Гарри заметил шевеление в боковом коридоре.

Седрик повернул голову, отшатнулся и бросился бежать, но споткнулся и уронил палочку. Хруст, с которым палочка Седрика сломалась под ногой чудовищного паука, показался Гарри ужасающе громким.

– Stupefy!
– паук не впечатлился.
– Impedimenta!

Гарри стиснул зубы и двинулся вперёд, уверенно наступая на больную ногу - о боли можно будет подумать потом, когда Седрик будет в безопасности.

На паука заклятия не действовали; они отражались от мощной шкуры. От отчаяния Гарри закричал, видя, как жвала всё приближаются и приближаются к Седрику:

– Fodico!

Особого вреда пауку это не принесло, но зато разозлило; впрочем, Гарри на его месте тоже возмутился бы. Паук повернулся к Гарри и несколькими лёгкими шагами стремительно пересёк поляну; Гарри успел только увидеть острые жвала, с которых капал яд, и восемь горящих глаз. А потом передние лапы паука подняли его в воздух. Гарри пытался нацелиться на паука палочкой, чтобы сказать что-нибудь умное, вроде «Авада кедавра», но его слишком трясли, чтобы он мог не бояться попасть случайно в Седрика. Брыкаясь, Гарри задел бедром всё той же ноги, где уже была сломана щиколотка, одно из жвал. Жгучая боль, оставившая на лбу Гарри холодную испарину, прокатилась по телу, и нога немного онемела.

– Radiatus est!
– Гарри сжал палочку крепче - она выскальзывала из вспотевших пальцев.

К его удивлению, это подействовало. Несколько сотен длинных острых спиц проткнули паука насквозь, составив ровный круг. Гарри чудом не напоролся на одну из них сам, когда паук содрогнулся в агонии, и передние лапы разжались, выпуская Гарри.

Удар о землю вышиб из Гарри весь дух; Гарри мог только лежать, хватать воздух ртом и мучительно жалеть, что до сих пор в сознании - кажется, в падении он умудрился раздробить колено ноги, до сих пор избегавшей повреждений.

Белые от напряжения пальцы подхватили Гарри подмышки и оттащили в сторону - как раз в тот момент, когда паук решил упасть на землю. Седрик закрыл Гарри своим телом, но густая паучья кровь, выплескивавшаяся толчками из корчащегося в агонии тела, всё равно долетала до Гарри, приземляясь ему на плечи и ноги. У Седрика, должно быть, вся спина в этой мерзости…

Паук затих, и Седрик продолжал обнимать Гарри. Гарри мог бы пробыть так вечность, но вечности, разумеется, в его распоряжении не было.