Он окружал себя постоянным заклятием защиты; из-за угла в Гарри кидали заклятия подножки, парализующие, отбрасывающие и много ещё какие. Один хаффлпаффец шестого курса выскочил в понедельник прямо перед Гарри и попытался пустить в него Аваду; в Хогсмиде у него убили младшую сестру. Гарри усыпил сошедшего от горя с ума мстителя и оттранспортировал к мадам Помфри. Медсестра долго причитала и благодарила Гарри; говорила что-то про сумасшедшие времена и войну. Гарри был с ней согласен, но его лично это всё не спасало. Если бы его так не боялись, то травили бы, как это умеют только школьники; детская жестокость доходит до того, чего взрослому садисту никогда не придумать. Но никто не хотел рисковать, переходя в открытое противостояние с маньяком, убийцей, психом и так далее по списку. Одни слизеринцы, в основном старших курсов, понимали, что Гарри ни при чём - кому-то, он был уверен, рассказали родители, кто-то и так знал Гарри. Но ему от этого было ничуть не легче.

Матч начался в гробовом молчании; ни одной из трибун не хотелось шуметь. Игру вообще подумывали отменить в этот раз, но сами же студенты Хогвартса воспротивились. Мадам Хуч скороговоркой произнесла речь о том, что надо играть честно, а кто не будет, тому придётся плохо, и дунула в свисток. Гарри свечкой взмыл в небо - так легче следить и за снитчем, и за трибунами. Мало ли, вдруг ещё кто-нибудь в ажиотаже решит избавить от него землю.

Слизеринская команда, уверенная, наглая, беспардонная, забивала хаффлпаффскую напрочь. Тот мститель, что кидал в Гарри Авадой, был охотником в команде своего факультета, и новенький, разумеется, не успел сыграться с командой и вообще чувствовал себя неуютно. Ловец Хаффлпаффа, Соммерби, тоже был новичком - в прошлом году ведь не было квиддича, а ещё раньше ловцом был Седрик... воспоминание всерьёз расстроило Гарри. Он хотел бы увидеть Седрика во сне ещё раз, но тот никак не являлся, и Гарри начинал потихоньку подозревать, что две предыдущие встречи ему просто приснились, безо всякого подтекста. Плюшевая мышка, которую Гарри носил с собой всегда, тоже не вселяла надежды; зловредный дом номер двенадцать мог выудить её образ из мыслей самого Гарри, что было даже более вероятно, чем то, что дом вклинился в размышления явившегося по сне призрака.

Поэтому Гарри парил над полем, высматривая снитч, и ругался шёпотом себе под нос - дул жуткий ветер. Скорей бы уж поймать мяч и уйти отсюда...

На двадцатой минуте, когда счёт Слизерина уже на семьдесят очков превысил счёт Хаффлпаффа, снитч наконец показался; после пятиминутной погони Гарри без труда ухватил его, оставив Соммерби далеко позади, показал добычу мадам Хуч и приземлился. Слизеринская трибуна ликовала, а остальные три угрюмо молчали. Гарри вздохнул, отдал снитч мадам Хуч и пошёл в раздевалку. Жизнь положительно с каждым днём становилась не только небезопасней, но и неинтересней.

Глава 22.

Бог есть любовь.

Но я не уверен, что Бог абсолютно безупречен.

Энн Райс, «История похитителя тел».

– Гарри, слушай, так больше продолжаться не может, - решительный голос Блейза застал Гарри врасплох; «Магические иероглифы и логограммы» выпали из рук Гарри и с громким звуком хлопнулись на стол.

«И какого чёрта я засел здесь, а не в Выручай-комнате?», - тоскливо подумал Гарри. И ведь вроде бы выбрал самый укромный угол, где на стуле такой слой пыли, что сразу ясно - здесь несколько месяцев никто не сидел...

– Что не может продолжаться?
– смиренно поинтересовался он, решив принять свою чашу до дна.

Блейз выдвинул второй стул и сел рядом с Гарри.

– Всё это...
– Блейз выразительно покрутил рукой в воздухе.
– Тебя же чуть не убили! А эти паршивые авроры...

«Стоп-стоп, о чём это он?»

– Ты о чём?

Блейз тяжело вздохнул и терпеливо, как младенцу, объяснил:

– Нападения. Весь этот ажиотаж. Всё враньё про тебя. Это надо прекратить!

До Гарри дошло, что о личной жизни Блейз, кажется, говорить не собирается, и с плеч словно гора свалилась.

– Как ты это прекратишь? «Пророк» много месяцев промывал мозги всей Магической Британии.

– Надо предоставить им альтернативную информацию, - понятней Гарри не стало.

– Где ты её возьмёшь, альтернативную?

– Вот тут, - Блейз легонько стукнул Гарри костяшкой указательного пальца по лбу.

Гарри озадаченно потёр стукнутое место.

– Ты предлагаешь, чтобы я ходил и всем рассказывал, как оно есть на самом деле?

– Ну конечно, - едко ответил Блейз.
– Так и сделай. Годам к восьмидесяти, может, и управишься.

Гарри фыркнул.

– Ну а что тогда?

– Средства массовой информации, Гарри - волшебная вещь в умелых руках, - наставительно сказал Блейз. Гарри подумалось, что слизеринец сегодня как-то особенно оптимистично настроен. Даже странно.

– Под умелыми руками ты, надо думать, имеешь в виду свои? У тебя в кармане завалялась парочка популярных газет, которые будут счастливы напечатать правдивое интервью со мной?

– Мыслишь верно, но не во всём, - ухмыльнулся Блейз.

– А в чём неверно?
– слегка раздражённо осведомился Гарри.

– Есть не газета, а журнал, и он не у меня в кармане, а у тебя.

– Прекрати говорить загадками!
– не выдержал Гарри.

Блейз убрал с лица ухмылку, сел ровнее и начал говорить уже без загадок.

– Вот ты тогда сбежал, а мы с близнецами Уизли остались тет-а-тет. Оказалось, они отличные ребята! Сам понимаешь, общая тема для разговора у нас сразу нашлась, - Гарри опять покраснел. «Да что же это такое!».
– Сначала мы не сошлись во мнениях...
– Блейз рассеянно потёр переносицу.
– Но потом вполне поладили, потому что к нашей главной общей теме относимся одинаково. Ты опять покраснел, значит, понял, о чём речь. Фред с Джорджем тоже полагают, что пора бы уже всё это прекратить. Они и предложили журнал, где тебя напечатают с радостью. «Придира».