Шрифт:
– Не смей называть её грязнокровкой!
– хором выкрикнули Рон и Джинни, очень гневно.
– Ничего страшного, - прошептала Гермиона.
– Он не в своём уме, он не знает, что гово...
– Не обманывай себя, Гермиона, он отлично знает, что говорит, - перебил Фред, смерив Кричера неприязненным напряжённым взглядом.
Кричер, уставившись на Гарри, бормотал, словно в забытьи:
– Неужто это правда, неужто это Гарри Поттер? Кричер видит шрам, значит, это правда, это тот мальчишка, который помешал Тёмному лорду, Кричеру интересно, как ему это удалось...
– Всем интересно, - перебил Фред.
– А вообще, что тебе тут надо?
– полюбопытствовал Джордж.
Взгляд непропорционально огромных глаз эльфа метнулся из стороны в сторону.
– Кричер проводит уборку, - неопределённо протянул он.
– Свежо предание, - сказал голос за спиной у Гарри.
Сириус стоял у двери и с необычайной гадливостью смотрел на эльфа. При виде крёстного Гарри Кричер молниеносно согнулся в гротескно низком поклоне, слегка вдавив пятачок в пол.
– Встань прямо, - нетерпеливо приказал Сириус.
– Говори, что затеял?
– Кричер убирается, - повторил эльф.
– Цель жизни Кричера - служить благородному дому Блэков...
– Отчего благородный дом становится всё грязнее, - перебил Сириус, - и всё больше походит на неблагородный хлев.
– Хозяин такой шутник, - Кричер снова поклонился и добавил чуть слышно:
– Хозяин - неблагодарная свинья, разбившая материнское сердце...
– У моей матери не было сердца, - ледяным тоном сказал Сириус, - она жила одной своей злобой.
Кричер опять поклонился и гневно проговорил:
– Как скажет дорогой хозяин.
И продолжил вполголоса:
– Хозяин не достоин вытирать пыль с туфель своей матери, о, бедная моя хозяйка, что бы она сказала, если б знала, что Кричер вынужден служить тому, кого она ненавидела, кто так разочаровал её...
Сириус открыл было рот, чтобы оборвать этот монолог - не столько раздражающий, сколько абсолютно бессмысленный и бесполезный - но Гарри взмахнул рукой, останавливая крёстного, и приложил палец к губам. Глаза Сириуса расширились от любопытства, но он промолчал. Гарри подмигнул всем сразу, кроме Кричера, и присел на корточки, чтобы их с Кричером лица были на одном уровне:
– Кричер, ты ведь не любишь своего хозяина?
– на этих словах эльф резко вскинул голову, прекратив сверлить взглядом дырки в полу. Гарри вкрадчиво продолжал, перейдя почти на шёпот, медитативный и завораживающий:
– Твой хозяин предал свою мать, предал идеалы благородного дома Блэков, хозяин ненавидит всё, что связывает его с прошлым, и этот дом он ненавидит больше всего… дом будет мёртв, Кричер… этого дома скоро не будет - может быть, от него останутся стены и крыша, но больше ничего прежнего не будет… ты - душа этого дома, Кричер… маленькая злобная упёртая душа, такая, какая подобает этому дому… когда дома не станет, ты будешь свободен, Кричер… а если ты будешь докучать хозяину, он отпустит тебя, и ты должен будешь уйти оттуда, где жил столько веков.. если я попрошу, он отпустит тебя прямо сейчас, Кричер, он даст тебе одежду, даст прямо в руки, и ты не сможешь не взять, потому что он прикажет… хочешь, чтобы тебя освободили, Кричер?
– Гарри ласково улыбнулся.
– Прямо здесь, пока ты пытаешься спасти что-то из того, чему всё равно суждено погибнуть…
Кричер завизжал, едва не оглушив Гарри; этот визг в сочетании с пятачком делал его чрезвычайно похожим на поросёнка. Эльф попятился, чуть не упав; водянистые глаза заняли почти две трети лица.
– М-молодой хозяин ошибается… Кричер не будет свободным… не будет!!!
Гарри улыбнулся снова.
– А почему бы и нет? Сириус… - Гарри обернулся к крёстному, уже зная, что сейчас будет.
С новым воплем, полным чисто животного ужаса, Кричер вылетел из комнаты, начисто, похоже, забыв, зачем туда приходил.
Шквал аплодисментов от близнецов, Сириуса, Рона и даже Гермионы обрушился на Гарри.
– Мои поздравления, Гарри! Ты его сделал!
– восхищённо заявил Рон.
– В тебе погибает обалденный актёр, - глаза Джорджа сияли.
– А по-моему, вовсе даже не погибает!
– Фред улыбался до ушей.
– Ты единственный, кому удалось поставить этого поганца на место, - в глазах Сириуса была неподдельная гордость.
– Полный Орден взрослых людей ничего не мог сделать! Только, Гарри, на самом деле отпустить его я не могу - он слишком много знает об Ордене…
– Я понимаю. Но он ведь поверил - я знал, что поверит, - слова сорвались с губ непроизвольно.
– Откуда?
– Сириус был удивлён.
Гарри почувствовал себя даже не то что не в своей тарелке, а в чужом кофейнике.
Вольдеморт двадцать четвёртого июня разговаривал с Пожирателями точно таким же свистящим шёпотом, чтобы вызвать в них страх и чувство вины.
«Что со мной происходит?»
– Ну… я так чувствовал. Это было жестоко, да, но я не мог больше слушать, как он оскорбляет всех вас, - Гарри смущённо покосился на крёстного и близнецов.