– Так Вы действительно создали Патронуса?
– уточнила ведьма, обозначенная в начале заседания как Амелия Боунс.
– Овеществленного Патронуса?

– Э-э… да, мадам.

– То есть, это и вправду было не облачко серебристого дыма?
– продолжала допытываться впечатлённая рассказом миссис Фигг мадам Боунс.

– Нет, это всегда олень, - честно сказал Гарри.

– Всегда?

– Ну… я умею создавать Патронус уже больше года, - отчего-то говорить эту правду Гарри было неловко; словно подержать в руках парашют и врать потом, что имеешь звание мастера спорта по затяжным прыжкам.
– Меня научили на третьем курсе…

– И Вы действительно анимаг и превращаетесь в дракона?

«Нет, я понарошку анимаг! Вы знаете, я тут так, плюшками балуюсь…»

– Да, мадам, - Гарри учтиво склонил голову.

– Потрясающе… совершенно потрясающе… в таком возрасте… более чем впечатляюще… - мадам Боунс восхищённо покачала головой, и Фадж, не выдержав, прервал наконец этот странный диалог.

– Какая разница, Амелия, что умеет этот мальчик!
– брюзгливо вопросил министр.
– Будто кто-то поверит, что там действительно были дементоры - вот что нам сейчас действительно важно! Какова вероятность, что, прогуливаясь по Литтл-Уингингу, дементоры совершенно неожиданно наткнутся на единственного живущего там волшебника и решать поужинать его душой?!

– Будто кто-то поверит, Корнелиус, что они оказались там случайно, - невозмутимо заметил Дамблдор.

– Вы хотите сказать, Дамблдор, что кто-то приказал дементорам туда явиться?
– окрысился Фадж в наступившей тишине.
– Дементоры подчиняются Министерству магии!

– В таком случае, - совершенно светским тоном, как будто обсуждал погоду, вопросил Дамблдор, - кто из Министерства приказал дементорам явиться в Литтл-Уингинг и напасть на Гарри?

В звенящем, совершенно ошеломлённом молчании раздался высокий девичий смех; Гарри повернул голову на этот звук и увидел женщину, представленную в начале заседания как Джейн Долорес Амбридж. По правде сказать, ему подумалось, что, если она анимаг, её анимагической формой непременно должна была бы быть жаба; слегка выпученные круглые холодные глаза смотрели на Гарри как на муху, чья участь - быть схваченной ловким липким языком и отправленной в широкий рот с опущенными книзу уголками губ; при взгляде на этот рот думалось, что он попросту слишком длинный, чтобы удержаться в горизонтальном положении. Дряблая кожа лица то и дело казалась в неверном свете факелов нездорово-зелёной, и Гарри сморщился от отвращения, поняв, что шеи, как у дяди Вернона, у Долорес Амбридж практически нет. Как эта короткая толстая шея могла выпускать из своих недр такой нежный льющийся голос - если быть точным, то и не голос даже, а голосок?

– Кажется, я недопоняла Вас, профессор Дамблдор, как глупо с моей стороны. Но мне на кро-о-охотную долю секунды показалось, будто бы Вы высказали предположение, что Министерство магии могло отдать дементорам приказ напасть на этого мальчика!
– она залилась смехом, от которого чувство опасности Гарри встало на дыбы и принялось бить копытами, настоятельно требуя сматываться отсюда сию же секунду, пока цел.

– Если верно, что дементоры подчиняются исключительно приказам Министерства, и если так же верно, что неделю назад два дементора напали на Гарри и его кузена, то из этого логически следует, что они сделали это по приказу человека из Министерства, - вежливо возразил Дамблдор.
– Разумеется, возможно и другое объяснение: что именно эти два дементора вышли из-под контроля Министерства...

– Дементоров, вышедших из-под контроля Министерства, нет и быть не может!
– Фадж взвился, как укушенный.

Долорес Амбридж успокаивающе положила руку на кулак Фаджа, вдарившего по столу с такой силой, что чернильница подпрыгнула и совершила безукоризненное сальто, залив своим содержимым всё, что было на столе. Гарри, полуприкрыв глаза, чувствовал, что министру и противно, и приятно одновременно. Фадж побаивался Долорес Амбридж и одновременно был твёрдо уверен, что она среди окружавших его сплошных сторонников Дамблдора - просто луч света в тёмном царстве. И да, её прикосновение мгновенно успокоило министра.

Гарри брезгливо потёр тыльную сторону ладони, где ему всё чудилось прикосновение чужой влажной холодной кожи; это включение в чужие эмоции по большей части приносило одни проблемы…

Опомнившись от своих безрадостных раздумий, Гарри понял, что благополучно пропустил приличный кусок заседания; Дамблдор неспешно договаривал:

– …закон, который разрешал бы данному собранию наказать Гарри за все прегрешения разом, пока ещё не принят. Ему было выдвинуто конкретное обвинение, и он представил доказательства в свою защиту. Всё, что мы с ним можем теперь сделать, это покорно ожидать решения почтенного собрания.

Гарри откинулся на спинку кресла - твёрдая и лишённая какого-либо намёка на удобство, она всё же давала некоторую опору уставшей спине.

Около минуты прошло в перешёптывании судей; Дамблдор, сцепив пальцы на коленях, ждал их решения; Гарри, сунув руки в карманы джинсов, ждал возможности уйти из сумрачного зала.

– Поднимите руки те, кто считает, что обвиняемый невиновен, - провозгласила мадам Боунс.

Поднялось довольно много рук… неохотно, но поднялось. Гарри точно знал, что все они ещё не успели прочесть экстренный выпуск «Пророка».

– Поднимите руки те, кто считает, что обвиняемый виновен!

Подняли руки Фадж, Амбридж и ещё несколько человек, чьих имён Гарри не знал.

– Очень хорошо, очень хорошо...
– процедил Фадж сквозь зубы; по его голосу явственно чувствовалось, что он с куда большей охотой подверг бы Гарри Поцелую дементора прямо здесь, чем произнёс то, что должен был произнести сейчас.
– Оправдан по всем статьям.

– Превосходно, - Дамблдор стремительно поднялся на ноги.
– Что ж, мне нужно идти. Всем доброго дня.