– Ловец решает судьбу матча, - скучным голосом сказал Гарри, покачивая за черенок засахаренную вишенку, до этого венчавшую пирожное. Эльфы сегодня особенно расщедрились на десерты.
– Сто пятьдесят очков - эта цифра очень часто перевешивает все прочие…

Вишенка норовила отвалиться от черенка, но Гарри раскачивал её очень осторожно; она болталась буквально на ниточке, но всё никак не падала.

– Скажите, Барон, неужели Вы пришли только для того, чтобы послушать прописные истины в моём исполнении?

– Я всего лишь хотел убедиться, что мой факультет и сегодня не отдаст победу в матче никому другому.

– Почему Вы в этом так уверены?

– Вы хотите послушать прописных истин от меня, Гарри?
– призрак улыбался.
– Тот, кому не нужна победа, получает её. Тот, кому не нужны деньги, обретает их без усилий. Тот, кому не нужна власть, становится единственным законом для многих и многих людей. Да что долго думать, Гарри, Вы живой тому пример.

Гарри поморщился. Вишенка размеренно раскачивалась.

– Странное правило. По логике выходит, что тот, кому что-нибудь нужно, никогда этого не получит.

– Отчего же, Гарри, непременно получит. Но только тогда, когда это утратит для него всякое значение.

Гарри вопросительно приподнял брови. Призрак развёл руками.

– Можете верить мне или не верить, Гарри, но так и есть. Человек, страстно чего-то желающий, не получит этого, пока не охладеет к своей мечте. Проверено неоднократно… мне очень много лет, Гарри, и я наблюдал этот закон в действии, пока был жив и пока был мёртв. Возможно, это некий закон равновесия…

– Видели глазки, что покупали, теперь ешьте, хоть повылазьте… - пробормотал Гарри.

Сама по себе теория была не лишена смысла, но применительно к некоторым конкретным случаям теряла оный, на взгляд Гарри.

– А если мечта невыполнима?

– Я не претендую на абсолютное знание, Гарри, - сразу же пошёл на попятный Кровавый барон.
– Могу только предположить, что невыполнимая мечта обладает свойством не забываться, в отличие от мечты реальной.

– А если… если она всё-таки забылась?
– Гарри разговаривал уже не столько с Бароном, сколько с самим собой, но призрак всё равно считал нужным отвечать.

– В таком случае, Гарри, это была не мечта. Это было что угодно, от зависти до восхищения, от ненависти до вожделения, но…

«Я хотел, чтобы у меня опять была моя семья. Я хотел учиться в Гриффиндоре. Моя семья мертва, и я уже почти четыре с половиной года учусь в Слизерине. И мне уже перестало хотеться всего этого - семьи и верных друзей, которые не станут подливать тебе яд в сок за завтраком… я уже привык к тому, что есть. И что же это было, если не мечта?..» Гарри вспомнилось зеркало Еиналеж на первом курсе и два разных варианта его сокровенных желаний.

Значит ли то, что первая версия сокровенной мечты потеряла свою значимость, что вторая - это то, чего он хочет на самом деле?

Гарри путался в логических цепочках. Если он хочет переубивать всех и уйти, он этого не получит - согласно странной теории Кровавого барона, которую тот почему-то обозвал прописной истиной. Но это на самом деле так легко получить… так просто… и он мог бы сделать это в любую минуту. Но если не делает, значит, не хочет, а отсюда следует - получит…

Тьфу. Гарри очень отчётливо почувствовал, как шарики в голове заезжают за ролики.

– Гарри, Вы не спите?

– Нет… - Гарри перехватил черенок вишенки другой рукой и продолжил над ней издеваться. Будь она человеком, у неё давно проявились бы все симптомы морской болезни.

– Я полагаю, теперь Вы понимаете, почему я уверен в победе Слизерина. Вам нет никакого, ни малейшего дела до того, чем закончится матч, и снитч Вам ловить не хочется. Поэтому он придёт к Вам в руки сам, как делал предыдущие четыре года.

– Между прочим, мне приходилось и гоняться за ним подолгу, - обиженно заметил Гарри.

– Но разве Вы при этом хотели именно выиграть?

Гарри растерянно моргнул. Он никогда не хотел выигрывать для Слизерина.

– Послушайте, имеет ли тогда какой-то смысл всё это… ну, боевой настрой, вера в победу, лозунги «наше дело правое», «но пасаран», и всё такое… не зря ведь люди тысячи лет используют такую тактику?..

– Я всегда думал, что люди настолько хотят убедить себя в этой грядущей победе, чтобы она перестала их волновать и воспринималась как нечто само собой разумеющееся, - задумчиво сказал Барон.
– В таком случае мечта снова перестаёт владеть человеком безраздельно, и теория работает.