Этой женщине понравилось быть Госпожой дома в отсутствие мужчин. А если супруг её разом передал звание своё молодому сыну, то по закону он не может вернуть себе прежний статус. Не Квотриусу же - бастарду снова быть претендентом на роль Господина дома Снепиусов! Разумеется, нет, такового более не повторится. Остаётся лишь она, высокорожденная патрицианка Вероника.

Но поздняя беременность смягчила её помыслы, и ледяная Снежная Королева оттаяла по милости богов, превратившись в любящую и заботливую матерь. Приняла она и душою, и сердцем высокорожденного, странного сына своего - чародея, соделавшего таким же магом брата своего - бастарда, к коему питал её Северус отнюдь не братские чувства. И думала ранее Вероника, что накажут дом Снепиусов грозные боги за связь двух братьев, но… смилостивились они и благословили дом сына её, даровав ей дитя. Это был промысел светлых богов, значит, кровная связь братьев не разгневала их, но, напротив, пришлась по нраву. Как это могло случиться?

Вероника была женщиной умною, а потому посчитала, что нет кровного пресловутого родства между сыном её и бастардом супруга. Но значило сие, что Северус - не сын Малефиция. Тогда чей же? «Самозванец», - вот, что пришло в голову Веронике. Ведь не могло быть такового, что сын её, истинный Северус, выжил посреди вод необъятных в буре страшной, когда волны взметались так высоко, что прокатывались по палубе их судна и заливали трюмы. Нет, таковое чудо неподвластно даже милостивым и милосердным ко всем страждущим богам.

Но этот самозванец прежде всего восстановил её, Веронику, в правах супруги, изгнав ненавистную Нывгэ. А ведь это много стоило, в конечном счёте, дитяти, коего носит она под сердцем и так неистово любит. Уже любит. Может, родит она сына снова, и будет истинный наследник рода Снепиусов?..

… Не далее, как бабушка Северуса была арабской женщиной. А мать - тоже из горячих, но развратных француженок. Соответственно, и отцы «получались» полными смеси всяческих иностранных кровей, весьма пылких для англичан, субъектами. И было в семьях Снейпов два века тому по множеству детей.

Лишь отец Рериус Урсулус зачал жене, изменявшей ему с каждым встречным-поперечным, только одно дитя. Второе, зачатое вне брака, погибло в утробе мёртвой матери, едва не родившись на позорище роду.

Ведь не от Рериуса было дитя это, и приказал он сыну, десятилетнему подростку, умелому, в отличие от него самого, в Зельеварении, сварить некотрый состав, оказавшийся на деле, ядом для матери. Маленький Сев с радостию выполнил указание отца, у него получилась, к его сожалению, неинтересная, бесцветная и даже не пахнущая ничем жидкость. Отец бережно принял её у сына, похвалив его, пожалуй, впервые в жизни, за усердие и ум.

А потом… Северус отправился в свою опочивальню, неожиданно рано отобедав и получив такое вкусное мороженое на десерт, хотя из-за общей слабости мальчика ему обычно запрещали есть его. А для отца с мамой домашние эльфы наготовили много вкуснятины, и они ели её и пили вино. В магических чистокровных семьях женщин, и без того легко переносящих беременность, не ограничивают в алкогольных напитках. А ночью после застолья Северуса разбудил его единственный товарищ по играм, совсем молодой, сорокалетний домашний эльф Линки и повёл заспанного мальчика в спальню Персуальзы, по-домашнему, Персиз - попрощаться.

Уже на следующее утро Персуальзу положили в гроб и заколотили крышку, а потом стали съезжаться родственники - боковые ветви семьи графов Снейп. На похороны.

Мальчик Сев, будучи не по годам умным, наслал на отца черномагическое заклинание Истины в Последней Инстанции и узнал, что мать отравлена отцом. Но мальчик Сев, будучи ребёнком, к счастью для себя, не связал факты варки жидкости и смерти любимой, такой красивой и ласковой мамы воедино.

Не то чувствовал бы себя, как оно и было на самом деле, соучастником в молчаливом, чисто английском убийстве…

… Орденцы сидели на овсянке, сваренной на воде, вот уже неделю. «Жест» аппарировавшего неизвестно куда господина Директора заметил, будучий ровесником почившего Альбуса Дамблдора, однокашник, Элфиас Додж, случайно оказавшийся поблизости от окна знанимаемой им комнаты на втором этаже. Несмотря на лета, он был весьма бодрым и здоровым. Хотя, какие это лета для волшебника! Так, поздняя зрелость, и бороды, так старившей Альбуса, у него не было, да и морщинки были только вокруг пухлых губ и около лучистых, всегда весёлых глаз. Но сейчас эти глаза выдавали тревогу. Он тотчас быстро спустился к орденцам и сообщил о «вешалке», продемонстрированной бесстрашным профессором ЗОТИ в окружении чужаков. Все, как один, Они были одеты одинаково, что и привлекло внимание мистера Доджа.

Поэтому он не стал подходить близко к окну, чтобы не быть замеченным Ими. А вдруг Они видят дом двенадцать? Ведь навёл же Их кто-то на след дома на площади Гриммо, вот только Fidelius, слава всем богам, не сообщил.

Вот и ходят Они понурые, каждый день ведь ходят, да по ночам вахту несут. И как Люпину удалось выскользнуть из мёртвой хватки за рукав? А… может, это у Них с Люпином обговорено было заранее, такое шикарное исчезновение прямо из Их лап? И Ремус и есть тот самый, настоящий предатель?