— Нарисуйте мне собаку.

Собрав все мои представления о психологии, я изобразила жуткого хвостатого монстра с огромными, выпирающими из пасти клыками и капающей слюной. Мои способности к рисованию усилили уродства в несколько раз.

— Вот, — довольная собой я протянула рисунок врачу.

Валера долго вглядывался в нарисованную чупакабру.

— Чудесно, и хвостик вверх, а какая искренняя улыбка у вашего песика вышла, — подтверждая каждое высказывание кивком головы доктор оценил мое творчество и припрятал листок в папку, вновь помечая в блокноте.

— Теперь домик, — попросил он.

Придется повозиться, с досадой подумала я. Засучив рукава, на протяжении минут двадцати, малевала жутки вещи с острыми углами, разбитыми стеклами и брызгами крови.

Мне достался или настоящий профессионал или полный идиот. Валера разглядывал в моих карикатурах сплошной позитив, принимая брызги крови за конфетти, а в дыме от догорающего у дома дерева фаллические символы. Во мне теплилась надежда, что его положительные комментарии продиктованы лишь нежеланием нервировать психопатку, и он уже нажал кнопку под столом, а за дверью меня поджидает пару крепких парней.

— Какую музыку Вы слушаете? — неожиданно перешел Валера от сухих медицинских тестов к живым вопросам, повышая градус идиотизма происходящего.

— Рок.

— Вам нравиться рок? — переспросил мужчина, излучая искреннюю заинтересованность.

— Терпеть не могу, включаю, слушаю и ненавижу, — я недоумевала, почему мы до сих пор продолжаем разговор, и зачем заставлять санитаров ждать.

— Чем Вы любите заниматься в свободное время?

«Наверное, медицинский патруль еще не прибыл и Валера тянет время».

— Обожаю мучить людей, — продолжила я упражняться в остроумии.

— Морально? — уточнил доктор.

Я сохраняла серьезную гримасу на лице.

— Нет, физически, мое любимое — это щепки под ногти и горчичка на глаза.

Дальше Валера убил меня, расхохотавшись.

— По-моему, это не профессионально, смеяться над больными людьми, — указала я эскулапу на ошибку.

— Вы, потрясающая Анастасия. Не хотите, сегодня сводить меня на ужин? — Валера многозначительно посмотрел, резанув слух последней фразой.

Это был провал, психушка громко захлопнула двери, щелкнув меня по носу. Где-то я сильно ошиблась, пора было заканчивать фарс.

— Нет, Валера, я не хочу вести Вас ужинать, — четко и ясно огласила я свою позицию.

— Почему? Дело во мне? — мой ответ его несказанно удивил и ввел в замешательство.

Действительно непонятно, как я могла отказаться от такого предложения?! Но он был небезнадежен, осознавая, что во мне дело быть не может в принципе. Затолкав хамские, язвительные ответы, которые местный Ален Делон воспринимал как остроумные шутки, я попыталась придумать причину отказа, которую мужчина признает весомой.

— Валера, вы женаты? — начала я прощупывать почву в поисках достойных аргументов.

— Да, конечно, — с гордостью заявил он. — Трижды.

— Для меня неприемлемо быть четвертой женой, — будто в порыве откровения я перешла на пониженные тона, поддавшись вперед. — Слишком темпераментный характер и все такое, Вам не хватит на меня запала.

— Но я и не предлагаю Вам замужества, — кажется, до Валеры начало доходить, что я наглая дура, и в нем прорезалось возмущение.

— Меня не интересуют мимолетные романы, возраст понимаете ли уже не тот, что бы размениваться на пустые встречи, — пришла моя очередь негодовать, для пущего эффекта я подскочила со стула, добавив гневного огня во взгляд и отступая при этом к двери. — Если вы закончили с тестами, то я, пожалуй, пойду.

— Закончил, — растеряно кивнул Валера, переваривая полученную информацию, взорвавшую все шаблоны поведения. — Идите.

Удрученная провалом операции, я вышла в приемную, с хмурым видом поинтересовалась у помощницы психолога о наличии более компетентных специалистов по мозгу в их заведении. Не выпуская телефон, она отрицательно мотнула головой.

— Жаль, будем искать.

Странный ажиотаж в фойе, насторожил меня, заставив притормозить и оглядеться. Создалось впечатление, весь женский коллектив медицинского центра, а так же его посетительницы собрались в маленьком пространстве холла. От улыбок и горящих взглядом воздух накалился. Эпицентр водоворота женского очарования находился у стойки регистратуры. С выражением усталого равнодушия на лице, мужчина просматривал карточки пациентов.

— Эта не моя, — зло скривившись, он отложил тонкую папку в сторону. — Сколько можно ошибаться.

Злобную тетку в регистратуре, будто подменили, она лебезила, извиняясь и отвешивая мужчине комплименты через слово. На которые тот совершенно не реагировал, его вообще мало волновало происходящее вокруг.

Я протолкалась к группке девушек, с приоткрытыми ртами неотрывно наблюдающих за плечистым типом, в белом халате. Посмотреть там было на что. Халат готов был лопнуть на мускулистых руках. Темные густые волосы идеально лежали волосок к волоску. Легкая, трехдневная небритость придавала брутальности образу. Глаза того оттенка синего, который принято называть пронзительным, выражали скуку.