Речь Бомберга можно было разделить на три части. В первой части Бомберг сообщил киллеру о том, что господин Шелестюк рекомендовал его как хорошего и надежного исполнителя. Затем журналист в весьма конкретных фразах сообщил, что ему мешает жить и работать один его коллега по газете. И он после долгих колебаний пришел к выводу, что должен пойти на этот шаг и ликвидировать его физически. Другие меры, по мнению Бомберга, не дадут необходимого эффекта. Более того, Бомберг сказал, что конфликт зашел так далеко, что он сам опасается за свою жизнь. И назвал фамилию человека, которого надлежало убрать киллеру. Это был КОСТРЮКОВ, коммерческий директор газеты.

В третьей части своей речи Бомберг скорее изливал душу киллеру, говоря о том, что он ненавидит этого человека, который не хочет играть по общепринятым правилам. Несколько раз Бомберг оговаривался, что он против метода физической ликвидации, однако не видит другого выхода вследствие неэффективности других. У меня даже создалось впечатление, что, произнося эти фразы, Бомберг уговаривал сам себя пойти на этот шаг.

…Раздался щелчок, который возвестил о том, что прослушивание закончилось. Киллер выключил магнитофон.

— Я полагаю, что услышанного достаточно, чтобы сделать правильные выводы, — произнес он.

— Скажите, — задал я неожиданный вопрос, — а для чего вы все это делаете? Зачем вы пришли на встречу со мной доказывать невиновность нашего общего знакомого?

Киллер после некоторого молчания ответил:

— Причины две. Первая в том, что наш общий знакомый чиновник когда-то оказал мне большую услугу, серьезно облегчившую мне жизнь. Ну, и вторая, — мой собеседник помедлил, — может быть, я опять дам вам повод для насмешек…

— Ваша профессия не слишком располагает к подтруниванию над вами, — сказал я.

— Ну так вот… Это своеобразный кодекс чести. Я взял аванс. И хотя его недостаточно для выполнения всего задания, но отработать его я должен… Мне сообщили, что вы сыщик и работаете над этим делом. И поэтому, помогая вам, я отрабатываю свой аванс…

Киллер еще немного помолчал и сказал:

— Наша беседа подошла к концу. Сейчас ваша очередь выполнять мои команды… Вы подниметесь, подойдете к двери, откроете ее и, выйдя, быстро хлопните ею. Надеюсь, у вас хватило благоразумия не привести с собой ментов. Это вам ничего не даст…

В следующую секунду мне на колени упал обычный почтовый конверт.

— В этом конверте находится копия аудиозаписи нашего с Бомбергом разговора, в которой стерт мой голос. Там же находится фотография, которую мне передал Бомберг. Возможно, все это вам пригодится… А теперь идите. И, выйдя в коридор, не задерживайтесь, а идите прямо на выход из общежития.

Я взял конверт, поднялся и не спеша подошел к двери. Открыл замок и вышел в коридор. Замок защелкнулся.

Я огляделся. Почти прямо напротив двери находилась большая общая кухня, где несколько женщин занимались приготовлением обеда. То ли спавшее напряжение после того, как я вышел из темной комнаты, то ли проснувшийся во мне охотничий азарт заставил меня ослушаться киллера. Я не стал сразу выходить из общежития. Я вошел в кухню и встал к умывальнику, делая вид, что мою руки. На меня по-прежнему никто не обращал внимания. Видимо, общежитие во время ремонта напоминало проходной двор и обитатели его не обращали внимания на посторонних. Я так простоял минут десять, краем глаза наблюдая за дверью с номером «308». Из двери никто не выходил.

В коридоре тем временем постоянно сновали рабочие. Из соседней с триста восьмой комнатой двери вышел человек в рабочей спецовке и, держа в руках банку с краской, направился по коридору.

Простояв еще минут пять, я понял, что ждать дальше бесполезно. Скорее всего киллер предусмотрел путь своего незаметного отхода.

Выйдя на улицу, я сразу направился в сквер. Адреналин таким мощным потоком поступал в кровь Дмитрия Дынина, что он не мог просто сидеть на лавочке и мерил небольшую аллею семимильными шагами туда и обратно. Завидев меня, он почти бегом бросился ко мне и метра за три спросил:

— Ну? Живой, что ли? Я уж думал, тебя в заложники взяли и надо ребят на подмогу вызывать.

Я посмотрел на часы. Встреча заняла один час двадцать минут.

— Рано еще подмогу! — заметил я. — Ты должен был ждать еще десять минут. Поехали ко мне, я все расскажу там… Но прежде хочу отыскать ближайший ларек… Очень хочется выпить…

Пока я покупал пиво в ларьке, Дынин позвонил Седому и сказал ему, чтобы он приезжал ко мне и захватил с собой папку с документами, о которой мы накануне условились в случае благоприятного исхода дела.

Через час мы втроем сидели у меня в квартире и пили пиво. Я уже пересказал обоим приятелям разговор с киллером. Мы прослушали монолог Бомберга на кассете. Наконец пленка кончилась.

— Да, ну и дела, — произнес Седой, на которого запись, похоже, произвела серьезное впечатление.

— Да уж, дела! — подтвердил Дынин. — Ну и сука этот твой Бомберг! Весь город думает, что его за идею убили как правдолюбца, а он, оказывается, бабки не поделил с вашим коммерческим директором…

— Или власть, — произнес я.