– Не отрицаю. Но я действительно не хочу опоздать… Ты же сам знаешь, каковы мои способности ввязываться в неприятности…

– И что это означает?

– Северус… - юноша не мог отказать себе в возможности еще раз назвать Снейпа по имени, - я боюсь смерти. Ты никогда не считал меня героем, и я действительно не герой, и мне кажется, что еще одного раунда я не переживу. Вольдеморт будет всегда - сколько раз мы пытались его уничтожить, и что? Я устал, а он - нет.

– Я не позволю, - Снейп еще сильнее прижал Гарри, но тот лишь обвил руками талию профессора и промолчал. Только несколько минут спустя он заговорил:

– Я знаю. Но с тобой тоже ничего не должно случиться, иначе мне и жить-то по большому счету незачем… Но если все-таки… если он победит, я хочу знать, что получил от жизни все, что мог. С тобой.

– Заткнись! Я и слышать ничего подобного не хочу!

– Хорошо, - слишком быстро согласился юноша.
– Но так просто ты от меня не избавишься.

– Это я уже понял…

Снейп усмехнулся и Гарри облегченно вздохнул, позволяя себе расслабиться в объятиях любимого.

– Можно я приду сегодня?
– спросил он минуту спустя.

– Ты подумал о том, что у меня завтра уроки?

– Угу… - юноша уже занимался тем, что расстегивал верхние пуговицы на сюртуке Снейпа, и, воспользовавшись случаем, поцеловал мужчину в открывшуюся шею.
– Я до сих пор не могу понять, какого дьявола ты таскаешь столько одежды…

– Защитный рефлекс, Поттер… - отозвался Снейп чуть охрипшим голосом.
– Ты можешь подождать до вечера, или мне придется охладить твой пыл под душем?

– Заманчивое предложение…

– Не сомневаюсь. Но вода будет ледяной, и ты окажешься там в одиночестве.

Гарри вздохнул:

– Ты - настоящее чудовище!

– Я в курсе.

– Верю.

– И тебе придется проверить очередную партию сочинений малолетних лоботрясов. Как ты относишься к этому?

– Слизерин и Гриффиндор, третий курс?

– Совершенно верно. Ты что, выучил мое расписание?

– Кажется, да. А что будешь делать ты?

– Смотреть, как ты плюешься, глядя на их творчество.

– Прекрасная перспектива… Но я не обещаю, что буду объективен.

Вопреки ожиданиям, Снейп рассмеялся, и его смех был таким приятным, таким необычным, что Гарри не сдержал улыбки:

– Мне выпал прекрасный шанс отыграться на слизеринцах…

– Очень маловероятно, - в голосе Снейпа тоже чувствовалась насмешка.
– Ты уснешь раньше.

– Тогда почему ты всегда бродил по замку ночами, вместо того, чтобы применить в качестве снотворного наши сочинения?

– Потому что Ваши сочинения, мистер Поттер, могут вызвать только кошмары!

Они снова замолчали, но теперь это была приятная тишина. Она успокаивала, и Гарри не хотел лишиться мимолетного чувства защищенности, которое приносили объятия Северуса и его восхитительный, бархатный голос.

– Тебе пора идти, - наконец проговорил Северус.

– Знаю. Обещай, что будешь меня ждать…

– Это достаточно трудно, - фыркнул Снейп.
– Зная твою пунктуальность… По крайней мере, я надеюсь, что не засну до твоего прихода.

– Я тебя разбужу…

– Не сомневаюсь. Все. Иди.

Гарри нехотя выбрался из объятий Северуса и сделал шаг назад, но потом вернулся и быстро поцеловал мужчину, легко коснувшись губами его губ:

– Скажи, что не передумаешь… - прошептал он.

– Ты знаешь, что нет, - излишне быстро ответил Снейп, но Гарри этого было достаточно. Он заставил себя развернуться и пошел к выходу, стараясь не поддаться малодушию и не посмотреть назад. Сейчас, как никогда, он боялся, что с трудом вырванное у судьбы счастье может оказаться замком из песка, который в любой момент способна смыть морская волна, но Северус обещал… Обещал, что больше не откажется от него, и Гарри хотелось в это верить. Очень хотелось.

Быстро сняв заклятья - и заглушающее, и запирающее, которые Снейп применил, едва они оказались в комнате, Гарри выскользнул в коридор, бесшумно притворив за собой дверь, а Северус остался стоять в окружившей его темноте, но теперь она не казалась пустой и холодной. Он замер, прислушиваясь к удаляющимся шагам, и на мгновение ему пришло в голову, что, возможно, Гарри говорил правду. Нет, Снейп не считал, что Поттер пытается обмануть его. Он опасался, что юноша обманывает себя, не желая признавать мимолетность собственных чувств: уж слишком быстро он смирился с ними, и Северус боялся этого, хоть и не признавался себе в собственном страхе. Он был слишком близок к тому, чтобы поддаться и ответить на эту страсть, однако слишком хорошо знал, какой болью отзываются позже подобные ошибки. Отогнав горькие мысли, он застегнул ворот мантии, усмехнулся, вспомнив нетерпение Гарри, но все же совладал с собой и уверенным шагом проследовал к двери.

– Герми… Скажи, что это была галлюцинация… - прошипел Рон, едва в помещении кроме него и Гермионы не осталось ни души.

– Не скажу. Потому что это не так. Ну что, теперь убедился?
– Гермионе наконец-то удалось прийти в себя. Подслушанный разговор заставил что-то дрогнуть в ее сердце, и теперь девушка испытывала неловкость, понимая, что это не предназначалось для их ушей.

Рон, кряхтя и ругаясь, выбрался из-под стола, снимая с шевелюры паутину, и застыл, соображая:

– Этого не может быть. Чтобы Гарри…