Шрифт:
– Не делайте им больно, не делайте им больно, пожалуйста, пожалуйста, это все моя вина, сделайте мне больно...
– Где Вы были раньше с этими словами?
– спросил Гарри, но ответа не услышал.
– Я хочу умереть! Я хочу умереть! Прекратите это, я хочу умереть!
– кричал Дамблдор.
– Я тоже хотел, - вздохнул Гарри.
– Но что Вы умрёте - это определённо, можете не волноваться по этому поводу….
После последнего кубка Дамблдор затих.
– Профессор, Вы меня слышите?
– поинтересовался Гарри скорее для проформы, чем действительно интересуясь.
– Послушайте, Вы собираетесь что-нибудь делать, или мне оставить всё как есть?
– Прости… - жалобно сказал Дамблдор, не открывая глаз.
– Северус, прости…
– За что?
– навострил уши Гарри.
– Я должен был… иначе Гарри не вырастет тем, кем должен…
– А я тут при чём?
– но Дамблдор не слушал Гарри.
– Прости, Северус… если бы ты не хотел их наказать, я не стёр бы тебе память…
– Так Вы стёрли Снейпу память… - выдохнул Гарри.
– Вот почему он ни черта не помнил, хотя знал, что меня пытали и насиловали… Мерлин, какая же Вы мразь, господин директор…
Гарри встал и заглянул в чашу; на её дне лежал медальон, очень удобно поместившийся в свободный карман.
Вот только обитатели озера, ничем себя до сих пор не проявившие, были категорически против того, чтобы хранящийся под их присмотром антиквариат так нагло разграбливали; белые, распухшие трупы полезли из воды на Гарри, разваливающиеся на глазах, безглазые, протягивающие руки. Гарри не задумываясь вскинул палочку.
– Cremo Totalus! Insendio Maxima! Torreo Totalus!
Огонь испепелял их, останавливал, заставлял отступать; Гарри крутанулся вокруг своей оси, рассчитанным взмахом создавая сплошное кольцо огня.
– Пора о душе подумать, - назидательно заметил он упорным Inferi, которые всё пытались пролезть к нему сквозь огонь и, разумеется, сгорали.
– А вы всё о побрякушках…
Дамблдор слабо застонал; Гарри проверил его состояние диагностическим заклинанием и выяснил, что он в обмороке - и, вроде бы, пребывает в этом состоянии с момента последних откровений касательно Снейпа.
«Добить или просто оставить?», - невольная жалость, застарелая ненависть, холодная расчётливость боролись в Гарри. Пока он колебался, Дамблдор решил всё сам.
– Гарри… - хрипло позвал директор, открывая глаза.
– Ты здесь? Гарри…
– Здесь, сэр, - машинально ответил Гарри.
Дамблдор вцепился в запястье Гарри - «синяки будут!» - и потребовал:
– Активируй портключ. Ты забрал хоркурукс?
– Ага.
– Тогда активируй. Надо отсюда уходить.
«Ну, так как я всё равно не планировал здесь заночевать…», - Гарри бесшабашно, уверенно ухмыльнулся и сжал портключ - он знал, что поступает правильно. Феликс Фелицис не позволил бы сделать что-нибудь не то, не так ли?
Янтарный феникс перенёс их на Астрономическую башню; Дамблдор прислонился к стене, тяжело дыша, а Гарри вскочил на бортик, выглядывая наружу.
В небе над Хогвартсом висела Чёрная Метка.
– Гарри, надень мантию-невидимку…
Гарри не чувствовал себя обязанным подчиняться, но рассудил, что невидимость не помешает. Едва он спрыгнул с бортика и накинул мантию, дверь, ведшая на смотровую площадку, распахнулась.
– Expelliarmus!
– палочка Дамблдора вылетела у него из руки. Гарри, прислонившись к стене, наблюдал за бледным и очень решительным Малфоем.
«Если он его всё же сумеет убить, то хорошо. Потому что убить отравленного той дрянью - не такая уж и трудная задача, и Малфоя, который в нормальной стычке может дать отпор только первокурснику, с лёгкостью прикончат на войне. Любой встречный аврор, или мой почитатель, или дамблдоровский фанат… А не сумеет - поможем».
– Здесь больше никого?
– подозрительно спросил Малфой - надо думать, боялся поверить в такое счастье, как одинокий несопротивляющийся Дамблдор.
– То же самое я могу спросить у тебя, - откликнулся директор.
Малфой, попавшись на удочку, как младенец, гордо вздёрнул подбородок и начал расписывать количество проникших в школу Пожирателей, собственную хитрость и коварство и свои гениальные планы, претворённые сегодня в жизнь. Гарри под мантией зажимал себе рот рукой, чтобы не хохотать в голос. Даже умирающий, Дамблдор оставался игроком высшего класса, а Малфой, пусть и держащий Дамблдора под прицелом палочки - одной из многочисленных пешек. «Расписывает тут, расписывает, каких мыслительных и физических усилий его план потребовал… а сколько он у меня нервов потребовал, чтобы его впарить?»