Медленно, очень медленно Слагхорн вытащил из кармана пустую маленькую бутылочку; плавно, неторопливо приложил палочку к виску и отвёл её вместе с серебристой нитью. Нить заполнила бутылочку перламутровым водоворотом; Слагхорн так же медленно закрыл её и протянул Гарри.

– Только не думай плохо обо мне, когда увидишь это, - попросил Слагхорн.

– Я никогда не буду думать о Вас плохо, профессор, - Гарри поднялся на ноги одним движением и отвесил Слагхорну изящный поклон - как точку в этом фарсе.
– Спасибо Вам, сэр. Спасибо.

Гарри быстрым шагом вышел из класса, спрятав заветную бутылочку в карман с плюшевой мышкой и значком Эй-Пи; третьекурсники, терпеливо ждавшие, пока профессор им откроет, расступались, давая ему пройти.. «МакГонагалл сейчас съест меня с потрохами за опоздание на целых десять минут…»

* * *

Дамблдор отсутствовал в школе, как выяснил Гарри, вломившись, как обычно, без пароля в директорский кабинет; просматривать воспоминание в одиночку Гарри не хотелось, и он ушёл, несмотря на то, что Финеас Найджелус определённо хотел с ним поговорить. Догадаться, о чём могла идти речь, было нетрудно, и Гарри знал, что спокойно разговаривать на эту тему не сможет. Возможно, через несколько лет… «Ну, если я ещё буду жив к тому моменту». Кажется, Блэк даже шёл за Гарри следом по другим портретам, но янтарный феникс помог Гарри оторваться.

Ужин в Большом зале был столь же тоскливым, сколь и десятки завтраков, обедов и ужинов до него; Гарри в одиночестве сидел на своём конце стола, вяло терзая хлеб и глядя в одну точку. Быть может, со стороны это смотрелось благородными раздумьями о нелёгкой судьбине Магического мира или усиленными размышлениями на какие-нибудь научные темы, что было особенно актуально после того, как Гарри и профессор Флитвик однажды битый час во всеуслышание обсуждали, стоя в холле, некоторые аспекты использования иллюзионных чар высшего уровня; но вся неприглядная правда заключалась в том, что Гарри знал: повернув голову влево, он не увидит тонкого профиля, аккуратных чёрно-бордовых прядей, уверенных изящных рук… знал и боролся с желанием посмотреть налево, чтобы удостовериться в этом лишний раз.

– Добрый вечер, Гарри.

– Вечер, Барон, - тоскливо отозвался Гарри. С некоторых пор он не считал, что хоть какое-то время суток можно честно назвать добрым.

– Хандрите?

– Нет, я просто тону в море счастья, - огрызнулся Гарри.
– Оно меня окружает со всех сторон, прямо деваться некуда.

– Я соболезную Вам, Гарри.

– Слушайте, Барон, - Гарри в сердцах оттолкнул тарелку с солидной горкой хлебных крошек.
– Не нужно…

– Что не нужно?
– невинно осведомился призрак.

Гарри сгорбился, пряча лицо в ладонях.

– Не нужно напоминать. Я и так… не забываю.

– Прошёл почти месяц, Гарри, - напомнил Барон.

– Да хоть почти век, - буркнул Гарри.

– Он хотел бы, чтобы Вы были сильным…

– А я и веду себя, как сильный, - Гарри неохотно выпрямил спину, отнимая руки от лица.
– Ни одна собака не может догадаться по мне, что я думаю. Я учусь, занимаюсь с Эй-Пи, хожу на тренировки по квиддичу…

– Быть сильным и выглядеть сильным - разные вещи, Гарри, - мягко сказал Кровавый барон.
– Вы стойко переносили все прежние потери, и не хотелось бы, чтобы именно эта Вас подкосила.

– На этот раз я во всём виноват, - пробормотал Гарри.
– Один я. Я пошёл в Министерство и разрешил ему отправиться со мной. Я упал в Арку. Я рассказал ему, что умираю. Я ничего не заметил, ничего не заподозрил, не сумел его остановить… я во всём виноват…

– Мир не вертится вокруг Вас, Гарри, - голос призрака был суровым, и Гарри поднял на Барона повлажневшие глаза.
– Виноваты не Вы, а стечение обстоятельств. Или, если Вам угодно, виноват Том Риддл. Но не Вы.

Гарри молчал.

– Не считайте себя средоточием всех причин и следствий, - попенял ему Барон.
– Мистер Забини отлично знал, что, зачем и почему делает.

– Он говорил с Вами… в тот день?
– горло перехватило.
– О том, что хотел сделать…

– Да. Когда Вы ушли, мистер Забини рассказал мне о ритуале и просил присматривать за Вами. Он знал, что Вы станете винить себя, - Барон сделал паузу и добавил:

– На Рождество он нагадал себе умереть до наступления лета. А пророки рода Забини никогда не ошибаются…

– А теперь и род прервался, - перебил Гарри.
– Девона я убил, Блейз умер из-за меня, Агис Забини погиб, когда Блейзу было четыре…

– Есть ветвь, которая живёт во Франции, - поправил Барон.
– Младший брат Агиса Забини женился на представительнице рода Делакур ещё до того, как Блейз появился на свет, и, насколько мне известно, у них трое детей, средний из которых выказывает несомненные способности к эмпатии - выше Ваших, не в обиду Вам будет сказано, Гарри. Прервалась только английская ветвь.