Своеобразное противостояние двух ведущих английских газет становилось захватывающим. «Ежедневный пророк» чуть ли не лизал пятки Золотому мальчику и иже с ним. А «Колдовское время» поливало грязью министерство и Дамблдора. Самым занятным фактом во всем этом было то, что оба обозревателя публиковали только правдивые сведения, просто рассматривали их с разных точек зрения. Авроры уже не один раз арестовывали Монтгомери, пытаясь доказать его связь с Пожирателями Смерти, но безуспешно. Казалось бы, в такой обстановке корреспонденты двух знаменитых газет должны бы начать враждовать, но... Рита Скитер приходила в офис к Монтгомери, как к себе домой. Конечно, она старалась не попадаться людям на глаза, однако самые зоркие ее разглядели. А самые умные после этого стали внимательно перечитывать интервью Гарри Поттера, чьим личным журналистом являлась Скитер. В словах Гарри не было прямых вызовов министерству. Но то тут, то там, промелькивали фразы «нет, я не одобряю действий министерства в отношении оборотней», «мне не нравиться, что Скримджер не предпринимает мер против коррупции в министерстве».

Кампания по раскрутке популярности Поттера шла полным ходом.

Несмотря на удачное осуществление большинства планов, Гарри жилось ой как не сладко. Антидот к любовному зелью, к сожалению, нельзя было принимать постоянно, иначе он мог вызвать нежелательные последствия. А не принимать его было просто страшно. Конечно, нельзя утверждать, что Гарри что-нибудь да подливали каждый день, но хотя бы раз в неделю Поттер чувствовал в соке или еде неприятный (или приятный в зависимости от модификации зелья) привкус любовного напитка. Единственной радостью было то, что ни у кого не хватило ума подлить Амортенцию - противоядий от нее не существовало. Так что раз в две недели Поттер изображал из себя Аластора Грюма и пил из собственной фляжки. Однажды перед уроком по защите от темных сил его за этим занятием застал Снейп. С Гриффиндора было снято 20 балов за употребление спиртных напитков в общественном месте. Решив, что утраченные очки можно и позже наверстать, Поттер, нахально улыбнувшись, предложил профессору выпить из фляжечки за победу Слизерина над Гриффиндором в предстоящем квидичном матче. Подозрительно посмотрев на юношу, Снейп сделал пару глотков. И успел вычесть с Гриффиндора 50 очков, прежде чем убежать в подземелья, зажимая рот.

Слизеринцы, с которыми по непонятным причинам сегодня была поставлена защита, хотя обычно проходила вместе с пуффендуем, проводили профессора удивленными взглядами. Гриффиндорцы тоже недоумевали. Гермиона отобрала у хохочущего Поттера фляжку и, скривившись, понюхала содержимое.

– Гарри, что ты сделал с нашим деканом?
– рассеяно осведомился Малфой, забыв, что они решили не афишировать свои отношения.

– Это питательная смесь, - пояснил сквозь смех Гарри.
– Я пью ее и могу ничего не есть целый день. Но по утрам я принимаю кое-какие капсулы, потому что без них от этой гадости страшно тошнит.

– Зачем ты принимаешь эту смесь?
– нахмурившись задал вопрос Рон.

– Потому, Ласка, что противоядие от любовных зелий нельзя принимать постоянно, так Гарри?
– дружелюбно поинтересовался Малфой.

– Ты принимаешь противоядие от любовных зелий?!
– в один голос спросили Милисента Булстроуд и Лаванда Браун, но на них никто не обратил внимания.

Рон набычился на обидное прозвище. Поттер не смотрел на него. Он кивнул в ответ на вопрос Драко. Остальные с тихим ужасом наблюдали за легким разговором Малфоя и Поттера.

– Но кто варит ее для тебя?
– непонимающе поинтересовалась Гермиона.
– Только не говори, что сам. Ты бездарен в зельях!

Отношения с Грейнджер у Гарри в последнее время стали особенно напряженными. Он стал учиться намного лучше нее. Если раньше, уступая одноклассникам по магической силе, она наверстывала все знанием теории, то теперь Поттер занял первое место и в этом. Девушка завидовала и ничего не могла с собой поделать. Сама того не осознавая, она стала постоянно принижать успехи Гарри.

– Смесь и капсулы для меня готовит Регулус, - честно ответил Поттер, почти не поморщившись от слов подруги.

– И долго тошнит после твоей смеси?
– полюбопытствовал Симус.

– Часа три-четыре. Смотря что профессор ел на завтрак, - задорно ответил Гарри.

– Так у нас что, свободное время? Урока не будет?
– переглянулись гриффиндорцы и слизеринцы.

И прежде, чем Гермиона на правах старосты школы успела призвать их к порядку, разбежались в разные стороны. Когда Грейнджер добралась до МакГонагалл и сообщила ей о происшествии, студентов было уже невозможно собрать для проведения занятия. Минерва махнула на них рукой и вернулась на занятие к первокурсникам-пуффендуйцам.

Именно с этого дня окружающие начали подмечать необычные отношения между Поттером и Малфоем. Мальчики больше не скрывали своей дружбы, и почти всегда во внеучебное время Драко можно было найти в радиусе десяти метров от Гарри и наоборот. Гриффиндорская Троица - Уизли, Грейнджер, Поттер распалась после четвертого курса, когда Гарри так таинственно исчез. Но большинство почему-то полагало, что после его возвращения все вернется на круги своя. И окружающие были чрезвычайно удивлены, обнаружив, что Уизли и Грейнджер так и остались вместе, а вот Поттер поддерживает гораздо более теплые, чем кто-либо когда-либо предполагал, отношения с лидером слизеринцев - Малфоем. Присоединению к красно-зеленому союзу Блейза Забини никто не удивился, в конце концов, он всегда был рядом с Драко. А вот то, что Лонгботтом каким-то непонятным для окружающих образом оказался в их кругу, было настоящим чудом. Тем не менее, Невилл, несмотря на стеснительность, показал себя достойно и был на равных принят в компанию. Видимо, от тренировок Фениксов все-таки был какой-то толк. Они дали Лонгботтому толчок для развития. А новые друзья постарались развить все его способности. Кребб и Гойл покорно следовали за своими заводилами.

В конце декабря их квартет успешно блистал на страницах «Пророка». Начала писать об их успехах Рита, а потом остальные подхватили эстафету. Какие только прозвища и названия не давали им журналисты. Они были Золотой Молодежью Хогвартса, будущей Элитой магического мира. Красивые, богатые, чистокровные, уверенные в себе. Широко обсуждалась в прессе (и в светских салонах) помолвка Драко Малфоя и Сьюзен Боунз. Несмотря на то, что Сьюзен была чистокровной и отнюдь не нищей, она не была ровней Драко. Все это прекрасно понимали. Равно как яснее ясного было то, что за счет брака с девушкой, родители которой состоят в Ордене Феникса, Малфои стараются укрепить свои позиции на так называемой «светлой стороне». Многие девушки завидовали мисс Боунс. Паркинсон даже затеяла отвратительную драку в коридоре школы. Сьюзен, впрочем, отнюдь не выглядела счастливой. Разве какая-нибудь пуффендуйская девушка мечтает выйти замуж по расчету? Хотя с помощью темной силы Драко удалось неплохо расположить ее к себе. О вечной любви и заикаться не стоило, но в будущем они, скорее всего, станут вполне респектабельной парой.