Так оно и получилось. Сквозь сон она услышала, как Андрей внизу громко сказал:

— Хозяева уже спят. Просили не беспокоить. Хорошо, я передам, чтобы обязательно связалась с Анжелой.

Она даже хотела подняться и спуститься вниз, но у нее на это уже физически не было сил.

Утром в шесть ее разбудил муж:

— Водитель сказал, что выедем на полчаса раньше.

— Но мне же умыться нужно, привести себя в порядок. Мы же фотографироваться будем, в посольство, опять же, заходить… А потом мы еще с Анжелой на похороны собирались…

— Какие похороны?! — возмутился Мельников.

— Как «какие»?! Рубинштейна! Мы должны там быть. Чтобы Лизу поддержать! У нее же и муж и отец погибли!.. — воскликнула Татьяна.

Мельников почувствовал, что она начинает заводиться, и, чтобы ускорить процесс сборов, как можно мягче сказал:

— Танечка, милая, это все потом! Похороны, Рубинштейн, Лиза… Сейчас нам с тобой главное — выехать в город, оформить визы. Нам сейчас главное — ребенок. Я велел няне, она уже ее собирает.

— Ну ладно. Потом так потом. А нам мобильником в машине и в городе хотя бы разрешат пользоваться?

— Тебе же сказали, на двое суток мы должны замолчать…

— Ничего. Я Анжелке из посольства позвоню и договорюсь насчет похорон, — себе под нос проговорила Татьяна, но Мельников никак на это не отреагировал. Он еще слабо представлял, что происходит, и поэтому надеялся при возможности в городе тоже сделать пару важных звонков.

Когда они вышли, у крыльца уже стоял его новенький, необъезженный, можно считать, только из салона, черный «лендкрузер». Андрей протирал ему стекла.

Мельников даже пожалел, что давеча разрешил Андрею выбрать любую из его машин. Их было в гараже около десятка. В том числе и раритетные модели. Но только что приобретенный «лендкрузер» он хотел объездить сам. Однако времени менять машину не было.

Андрей сказал им:

— Доброе утро.

На что Татьяна не преминула проворчать:

— Какое утро! Ночь еще на дворе…

Андрей пропустил ее словесную шпильку мимо ушей и распорядился:

— Садитесь сзади. Ребенок на руках. Один охранник впереди. Второго не берем. Скажете, я буду за него.

— Хорошо, — кивнул Мельников.

— Но у нас же есть специальное детское кресло… — напомнила Татьяна.

— Я повторяю: ребенок у кого-то на руках, — выразительно проговаривая каждое слово, сказал Андрей. — И помните, сейчас на кону стоит ваша жизнь и жизнь вашего ребенка. Что бы ни случилось, ничему не удивляйтесь и четко выполняйте все мои команды. Когда выедем на шоссе, попросите охранника вернуться за какой-нибудь вашей папкой. Попросите привезти ее в офис и ждать вас там.

Охранникам Андрей, очевидно, назвал более позднее время, потому что они пришли, когда Мельников и Татьяна с ребенком уже устроились на заднем сиденье.

Мельников, стараясь точно выполнить приказ Андрея, приоткрыв двери, сказал:

— Михаил, останешься дома. С нами поедет Олег. Андрей при необходимости его подстрахует.

— Как скажете, — пожал плечами Михаил.

Олег сел возле водителя, и они поехали.

Татьяна успела заметить, что в Анжелином доме горели несколько окон на втором этаже. Похоже, та уже проснулась. Но позвонить ей раньше, чем они доберутся до посольства, не получится.

Как только машина выехала на шоссе, Мельников похлопал водителя по плечу и попросил:

— Тормозни, брат!

— Что такое? — недовольно сказал Андрей.

— Да я папку забыл, — досадливо поморщился Мельников, — у меня на столе осталась, синяя такая. Олег, будь другом, вернись, забери ее, сядь на одну из наших машин, завези мне в офис и жди нас там.

— А можно я на «харлее» приеду? — спросил Олег. — Если поднажму, то еще и догоню вас.

— Ты не спеши, — проговорил Мельников, заметив, как Андрей покачал головой, — мне главное, чтобы она к обеду в офисе была.

— Так а «харлей» можно взять?

— Байкер, что ли? — вступил в разговор Андрей.

— Есть немного, — чуть смутившись, признался Олег, вылезая из машины.

Дальше они поехали без Олега. Дорога еще, можно сказать, была пуста, но Андрей почему-то ехал с умеренной скоростью.

— Чего ты еле тащишься! — вдруг не выдержал Мельников. — Давай, пока машин нет, оторвемся по полной!

— Там впереди мост! — сказал Андрей и добавил: — Внимание!

Татьяна заметила стоящую перед самым въездом на мост машину. И тут же все заволокло дымом. Дверцы распахнулись, и кто-то вытащил Татьяну и ребенка из машины. Раздался оглушительный взрыв, и Татьяна потеряла сознание.

Лиза Малиновская, сколько себя помнила, больше всего на свете боялась смерти, точнее, даже не смерти, а мертвецов. Когда она была еще совсем маленькой, у них в подъезде умерла бабушка, и они с мальчишками пошли на нее посмотреть. Однако, наверное, пришли они слишком рано. Двери были открыты, но в квартире никого не было. Войдя в зал, где на составленных табуретках стоял закрытый крышкой синий гроб, она почему-то начала рассматривать портрет, где бабушка была совсем молодая, занавешенные черным зеркала, и тут вдруг крышка гроба поднялась и сдвинулась на пол. Мальчишки с визгом бросились на улицу, а Лиза упала в обморок.